широкими, чем следовало бы, плечами, а небрежно заколотые волосы добавляют образу шарма.
– Я прибыл не вовремя, но вы меня приняли. И за это я вам благодарен.
– Ты большой специалист по многословному пустословию.
– Это называется вежливостью.
– Только не в час ночи.
– Гм… Ну, раз вы настаиваете…
В обычное время гостиная городской квартиры Ружены наверняка производила впечатление: над обустройством обширной, в шестьдесят квадратных ярдов залы поработали лучшие дизайнеры, и выглядела она не только богато, но и стильно – удивительное сплетение мрамора, тёплого золота и живых растений. Но сейчас парадные светильники спали, и собеседники общались в приглушённом свете небольшого бра, не видя царящую вокруг красоту.
С другой стороны, они были настолько поглощены разговором, что вряд ли бы стали обращать внимание на плоды дизайнерских трудов.
– Сегодня ночью из «Мшелого погреба» бежал Ардоло.
– Что? – изумилась Ружена.
– Повторить? – не изменяя привычной вежливости, осведомился Сантьяга.
Однако жрица уже взяла себя в руки.
– Откуда ты знаешь?
– Я только что из Зелёного Дома.
– Занятно, что в первую очередь Ярина вызвала тебя… – Обида помешала женщине уследить за языком, а потому следующее замечание прозвучало несколько наивно. – Мне она даже не позвонила.
– Вероятно, не хотела будить?
Ружена дипломатично улыбнулась, признавая право нава на иронию.
– К тому же воевода Дочерей Журавля была обязана поставить меня в известность, между нашими Домами заключен договор о противодействии Ярге.
– Да, я помню… – Женщина провела рукой по диванной подушке. – Теперь скажи, зачем ты ко мне ворвался, и проваливай.
Несмотря на то что они находились в тщательно охраняемой квартире, комиссар извлёк из кармана чёрную пирамидку навского Оберега, активировал её и лишь после этого действа, надёжно защитившись от любого вида подслушивания, продолжил:
– Надеюсь, вы не станете отрицать, что пребываете в натянутых отношениях с Её величеством?
– Мы недолюбливаем друг друга, – кивнула Ружена.
О том, что она примкнула к оппозиционной партии, не знал только ленивый, и с этой точки зрения, вопрос нава не нёс ни малейшего смысла, являясь данью знаменитой тёмной вежливости.
– Вы с Любавой и Мирославой, – с нажимом уточнил Сантьяга.
– Это не секрет.
– И даже сейчас, когда над Тайным Городом нависла серьёзнейшая опасность, вы не забываете о распрях.
Больше всего на свете Ружене хотелось вышвырнуть наглеца вон, но обстоятельства диктовали иную модель поведения. Несмотря на своё высокое положение, ссориться со всесильным комиссаром Тёмного Двора жрица не собиралась, а потому ответила спокойно и медленно, взвешивая каждое слово:
– Наше соперничество не означает, что мы строим планы по свержению Всеславы или отстранению её от должности. – Маленькая пауза, призванная подчеркнуть важность заявления, и короткое добавление: – В те дни, когда над Тайным Городом нависла серьёзнейшая опасность.
Нав прекрасно понял намёк и поспешил уточнить:
– Надеюсь, что это правда, жрица, несмотря на то что королева потеряла Мечеслава и пребывает не в лучшей форме в связи с предстоящими родами.
– Именно так.
Взгляды скрестились, на мгновение задержались, словно пробуя друг друга на крепость: слева – клинок тёмных глаз нава, справа – тяжёлые зелёные мечи люды. Скрестились и вновь разбежались, показывая, что время схватки ещё не пришло.
– Вряд ли вы удержитесь от соблазна.
– Печально видеть, как ты тратишь драгоценное время на не касающиеся тебя внутренние дела Люди.
– Все события сплетены в один большой клубок, – развёл руками комиссар. – Или мы вместе, или у нас ничего не получится.
– Решил разыграть ответственность перед Тайным Городом? – попыталась съязвить жрица.
И услышала в ответ вежливое:
– В первую очередь – перед Тёмным Двором. – Сантьяга тоже умел выдавать многозначительные паузы и заканчивать интересными замечаниями: – А в
