— Не проблема, — кивнула, подхватывая котомку. Проверила, заряжена ли винтовка, и отошла подальше, глядя как Павел забирается обратно в кабину.
Только когда коптер поднялся в небо, а потом превратился в точку над вершинами деревьев, сдвинулась с места. Глянула вниз, на пенящиеся на перекате воды Нифонтовки. Удобная тут площадка. И снизу, и сверху прекрасные подходы с воздуха и отличный обзор, а ещё на параплане стартовать отсюда удобно. Едва заметная тропинка ведёт за скалу, куда указал провожатый.
Обогнула эту каменистую естественную преграду и сразу, как на ладони, увидела на склоне горы дома. Один, поближе, двухэтажный, с опоясывающим балконом-террасой словно тянулся в сторону реки. Как и площадка для коптера, он держался поодаль от склонов, красуясь на ровном месте. Чуть дальше, в паре сотен метров, виднелся второй дом, тоже двухэтажный, прилепленный к горе на манер кавказской сакли и частично встроенный в сложный рельеф. Казалось даже, что он отчасти нависал над пропастью. И там имелся балкон-терраса, а вниз от второго дома сбегала тропинка к небольшой пристани, у которой покачивался на воде катер.
Чем ближе подходила, тем сильнее билось сердце — в одном из этих домов ей предстояло жить. Понять бы ещё — в котором.
Миновать первый можно было с любой стороны, пройдя между кучами и штабелями разных стройматериалов. А капитан говорил, что дом не достроен, значит, это его? Но почему тогда из окон тянет таким приятным запахом? А потом увидела на крыльце молодую красивую женщину в переднике, помахавшую ей рукой.
— Привет. Проходи скорей, всё готово. Меня Настя зовут. А ты Маруся?
— Ага, — кивнула насторожено. И мысли нехорошие сразу закружились — с какой стати у капитана такая симпатичная кухарка. Но оставила сомнения при себе, проследовала за девушкой внутрь, и смутилась, заметив у неё большой живот. Да ей же рожать скоро! И сразу почему-то просветлело на душе.
Сбросив вещи у порога, прошла в большую светлую кухню, вполне обжитую. Помыла руки и уселась за стол.
— Какой срок уже? — спросила, с вожделением глядя на поставленную перед ней глубокую миску дымящегося борща с большим ляпом сметаны посередке.
— Через пару недель должна рожать, — неуверенно улыбнувшись, поведала женщина и поставила себе такую же миску. — Жду-не-дождусь своих непосед.
Маруся взяла кусок ноздреватого хлеба, размешала в борще густую сметану и с блаженством проглотив целую ложку — проголодалась всё-таки — с удивлением воззрилась на хозяйку.
— Непосед? — спросила, дожевав.
— Ага. Вот так повелось в нашем семействе, либо двойня, либо тройня, по-другому не бывало. Но чтобы сразу четверо… Впервые такое.
— Четверо? — не поверила своим ушам Маруся. О таком она слышала в первый раз.
— Ага. Видела бы ты физиономию их отца, когда я вышла из кабинета врача и ему это самое сообщила. Точь-в-точь как у тебя!
— Так есть с чего, — усмехнулась девушка, косясь на действительно большой живот. — Не боишься тут далеко от людей на таком сроке? Спина болит?
Настя в ответ отложила ложку, потерла поясницу:
— Потягивает нынче с утра, да моего ещё носит незнамо где. Ты-то в родах понимаешь чего?
— Принимала трижды сама, — призналась Маруся и покраснела: — правда, два раза у коровы, и только один раз у соседки. Фельдшерицу не успевали позвать, ну меня и поставили, так сказать, к горнилу. Страху натерпелась, так и годков мне тогда было около десяти.
— Ой, как мне повезло, — обрадовалась Настя. — Ведь подсобишь коли что, по-соседски?
— А дом капитана…
— Ага, следующий. С выдумкой поставлен. У вас там и двор в трёх уровнях, за ним ещё и луг хороший, а дом прямо в скалу встроен. На уровне второго этажа есть пещеры — вот капитан их тоже оборудовал для хозяйства. Пашка с ребятами там помогали, а потом капитан ему и предложил, мол, стройся рядом, место хорошее, да и спокойнее с соседом. Я и уговорила его, что капитан дело говорит. Тут и сутолоки городской нет, и дорога, что через перевал
