— Далеко? Погоди, отслеживаю твой сигнал, — спокойно отозвалась Яга. — Ага, Нифонтовка. Не там ли дом капитана Савельева, деточка?
— Ага, тут он, соседний.
— Роды уже начались? Воды отходили?
— Ага, отходили. Не уверена, сколько продлится, но подстраховать бы.
— Ну, Марусь, тебе уж не впервой. Не тушуйся там, а я скоро буду, кого надо прихвачу. Это ты удачно позвонила. Я как раз закончила все неотложные дела.
Договорившись с Ягой, Маруся метнулась обратно к роженице, застав Настю в очередной схватке.
— Как часто? — спросила, мягко массируя ей поясницу.
— Да вот, третья уже… Как ты ушла.
— Ну и отлично, — улыбнулась Маруся во весь рот. — Где простыни? Застелем сейчас эту лавку. Я позвонила, медицина вот-вот будет, не дрейфь!
— Как хорошо, что ты здесь! — выдохнула Настя.
— Отставить лирику. Ты бы и сама позвонила, знаешь же. О, опять? Давай-ка, уже ложись, я посмотрю.
Но сразу не получилось. Раздобыв чистое домашнее платье, Маруся все же обежала дом, и прошла через баньку в предбанник, умудрившись вымыться за несколько минут, скинув с себя дорожную одежду. Настасью застала уже лежащую на лавке. Сходу вставила ей в зубы подходящей формы веточку, отхваченную по пути вокруг дома от куста и обёрнутую кожаной полосой, что отрезала от ремня и вымыла в баньке. Сбегала на кухню, поставила на огонь большую кастрюлю с водой, замочив в ней нож, ножницы подходящего вида и несколько очень плотных прищепок — сойдут за зажимы.
А сама осторожно, дождавшись окончания схватки, проверила, что там и как делается у Настёны. Оказалось, всё не так уж радужно, раскрытие уже большое, вот-вот начнётся потужной период, а Яга так быстро не успеет. Оставалось молиться, чтобы положение у детишек было правильное, и чтобы лезли они культурно, по очереди и желательно головкой вперед. Потом, помяв живот со всех сторон, удалось определить, что первый идет точно головкой — и вздохнула с облегчением.
Хорошо, визоры с собой захватила, отзвонилась Яге, что всё уже начинается, наскоро объяснив, чтобы входили через баньку.
— Поняла тебя, уже летим. Со мной Люська и Михалыч. Требует тебя.
Маруся просияла. Михалыча она знала хорошо.
— Доложить обстановку, — услышала знакомый бас.
— Раскрытие почти полное, первый идет головкой, всё под контролем, — отрапортовала она.
— Потуги?
— Еще нет, но вот-вот.
— Ладно, не дрейфь, Маруська.
Отключилась, бросаясь к Насте.
Та смотрела ясным взглядом, очередная схватка только закончилась.
— Летят? — спросила тревожно.
— Ага, Михалыч. Дыши, Настенька, опять началось, да? Дыши, родная. Ага, вот так!
— Я… его… боюсь, — призналась роженица, тяжело дыша.
— Да его все бояться, — весело сообщила Маруся.
Глянула как дела, сбегала за закипающей водой.
«Может успеет прилететь доктор, и сам всё сделает?!», — промелькнула в голове трусливая мысль.
Настя не выдержала, застонала на очередной схватке. И Маруся метнулась к ней, уговаривая потерпеть, и пока не тужиться, а дышать. Время бежало незаметно, скоро она поставила ступни роженицы на столбы лавки, велела упираться в них. А потом уже действовала инстинктивно. Командовала четко, громко, и Настя оказалась послушной, всё выполняла как полагается.
И вот, оглянуться не успели, как первый малыш оказался на воле. Показала матери.
