чего она хочет до того, пока я обрежу последние нити самоконтроля и зайду слишком далеко.
“Я хочу быть уверенным в том, что я тебя правильно понял”.
Внезапно смутившись, она кивнула. “Да”.
Я шагнул к ней еще ближе и, почувствовав аромат ее травяного шампуня, понял, насколько глубоко увяз. Раньше мне никогда не доводилось нервничать, но прямо сейчас я был в ужасе. Я не думал о том, как это будет для меня – это могло быть неловко и неуклюже, слишком медленно, или слишком быстро, но я знал, что в ее руках я кончу. Я хотел, чтобы со мной Ханна всегда оставалась такой же открытой. Я хотел, чтобы секс приносил ей удовольствие.
“Ты можешь меня трогать”,- сказал я, пытаясь уравновесить мою потребность быть нежным с моей привычкой быть требовательным.
Ханна потянулась к моему ремню, и пока она расстегивала его, я переместил свои пальцы от ее бедер к ее талии и дальше – к верней пуговице ее блузки. Она расплылась в головокружительной улыбке, которую пыталась скрыть, опустив голову, но ей это не удалось. Я не имел понятия, как я выглядел, но мог представить себя с широко открытыми глазами, приоткрытым ртом и трясущимися руками, сражающимися с маленькими пуговицами. Стягивая блузку с ее плеч, я заметил, как добравшись до молнии на моих джинсах, она засомневалась, и убрала руки, позволяя своему верху упасть на пол.
Она предстала передо мной в обыкновенном хлопковом лифчике. Я потянулся ей за спину, смотря ей в глаза, тем самым, спрашивая ее разрешения, и, расстегнув его, спустил лямки по ее рукам.
Я не был готов увидеть ее обнаженную грудь и просто стоял и пялился, не имея сил произнести ни слова.
“К твоему сведению,- прошептала она,- тебе не обязательно меня трогать”.
“К твоему сведению,- сказал я так же тихо,- я ни за что не смогу держать руки при себе”.
“Хочу обратить твое внимание, что ты будешь… меня отвлекать”.
Я застонал – она меня убивала. “Какая прилежная ученица”,- сказал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в плечо.
“Но нет ни единого шанса, что я смогу просто стоять и смотреть. Ты, должно быть, заметила, что я несколько одержим твоей грудью”.
Ее кожа была мягкой и пахла просто изумительно. Я открыл свой рот и укусил ее, осторожно пробуя ее на вкус. Она шумно вдохнула и прильнула ко мне – бля, самая лучшая реакция. Мое сознание заполнилось картинками того, как она впивается в мою спину своими ногтями, а мои губы с жадностью всасывают ее соски в рот, пока я двигаюсь в ней.
“Прикоснись ко мне, Ханна”. Я взял ее груди в руки, приподнимая и сжимая их.
Твою мать, мне хотелось их съесть.
Ее руки снова опустились на молнию, но она не могла пойти дальше. “Покажи мне, как это делается”.
Эти слова, были, наверное, самыми сексуальными из всего, что я когда-либо слышал. То ли из-за ее голоса, слегка хриплого и очень голодного. То ли из-за того, что я знал, какой она была старательной, и что происходящее выбивало ее из зоны ее комфорта, поэтому она попросила меня помочь. То ли из-за того, что я просто сходил по ней с ума, и, показав ей, как доставить мне удовольствие, я покажу Вселенной, что эта девочка принадлежит мне.
Я притянул ее руки к пуговице своих джинсов и, расстегнув ее вместе, мы спустили их и мои боксеры вниз по бедрам, высвобождая мой член.
Я позволил ей смотреть на меня, пока я поднимал свои руки, и, закинув ее волосы за плечи, нагнулся, чтобы поцеловать ее горло. “Ты чертовски вкусная”. Я был таким твердым, что чувствовал пульсацию по всей длине своего члена. Мне нужно было освободиться от этого напряжения. “Черт, Ханна, возьми меня в свою руку”.
