Кажется, от сердца чуточку отлегло. Да, это многое объясняет. Ну, а что филигоны такие быстрые, ловкие и сильные… ну, возможно, у них там гравитация выше, потому мускулы крепче, как и все, начиная от скелета и заканчивая сухожилиями.
Правда, скорость реакции просто безумная. Гравитация ее не объясняет. Да и размеры… При высокой гравитации филигоны были бы размером с мышей. Ну, пусть с крыс, а они почти ровня человекам, что рядом с ними просто улитки…
Глава 2
Я заходил в барак время от времени, задавал филигону те же вопросы и, не получив ответа, уходил, разрешая слегка усилить дознание и допытывание. А потом уже и не слегка, время не ждет.
Еще в самом начале после первых же ударов по чувствительным местам его перекосило, кожа лица затряслась, пошла из стороны в сторону, он распахнул рот с острыми хищными зубами… Крика мы не услышали, явно за пределами нашего слуха, но, судя по нему, он кричит, и кричит просто дико.
Сэр Робер гадливо поморщился.
— Какой же он воин?..
Однако, кроме крика, так ничего от пленного и не добились, хотя дознаватели, злобно пыхтя, вымещают на нем всю ярость за погибших товарищей.
К вечеру сэр Робер начал посматривать с уважением.
— Крепок, — произнес он с неохотой. — Орет, но все-таки не говорит.
— Да, — согласился я. — Такое мне понятнее, чем выдерживать пытки с каменным выражением лица.
— А еще и улыбаться, — добавил сэр Келляве. — Презрительно! Есть такие, сам видел.
— Или насмехаться, — сказал и Рокгаллер. — Это вообще герои.
Я всматривался в лицо дико кричащего филигона, в какой-то момент тончайшими струйками брызнула ярко-оранжевая кровь, это на миг приоткрылись поры на висках, но тут же организм заживил раны, только сам филигон дышит еще чаще и выглядит не просто изнуреннее, но и заметно исхудавшим.
— Продолжайте, — велел я жестоко. — Ресурсы у него вряд ли бесконечны.
Лорд Робер переспросил:
— Ресурсы?
— Ресурсы организма, — пояснил я. — Видите, худеет?.. Скоро-скоро это кончится.
Я ушел к себе в шатер, но буквально через четверть часа полог отлетел в сторону, сотник Норберта Джек Сломанная Стрела влетел вовнутрь растрепанный и с отчаянными глазами.
— Ваше величество! Несчастье!
Я подхватился, инстинктивно ухватился за рукоять меча.
— Что еще?
Он выпалил:
— Пленный умер!.. Но, клянусь, мы его даже не трогали! Как вы ушли, так он и остался.
Я сказал резко:
— Пойдемте.
Он с несвойственной ему торопливостью заспешил следом, время от времени забегая то справа, то слева. На лице его было такое виноватое выражение, словно из-за него рухнет спасение мира.
А может, из-за него и рухнет, подумал я зло, но смолчал, вбежал в барак и замер на пороге, глядя на повисшее тело филигона. Собственно, сильно провиснуть ему не дали туго натянутые веревки, но все же слегка обвис, а голова совсем уж бессильно опустилась на грудь.
— Точно не прикидывается? — спросил я.
Он вздрогнул.
— Зачем?
— Чтоб ты подошел пощупать ему лоб, — ответил я, — а он сразу же…
Он охнул.
— Да что он может сделать?
— У него язык, — напомнил я, — как змея. Может моментально выбить тебе глаза, а то и удушить, ухватив за горло.
