Глава 11
Нас гнали, как стадо коров, когда нужно уйти от настигающего неприятеля, но, думаю, филигоны просто не понимают, что мы не в состоянии передвигаться с такой же скоростью, как и они.
Люди задыхались, хрипели, я еще до начала операции велел самым крепким в беге распределиться так, чтобы помогали ослабевшим, и все-таки двое отстали, их добили так быстро, что спасти бы не успели.
Наконец чудовищная стена из металла начала приближаться, нас гнали прямо на нее. Я бежал в переднем ряду, уже ощутил, как ударюсь о твердое, но стена исчезла с такой скоростью, что даже не увидел, куда делась.
Впереди совершенно темный широкий коридор, % прокричал:
— На мой голос, на мой голос!.. Не отставать, ш отставать!
По коридору пробежали где-то ярдов двадцать-со-рок. Следующую стену я ощутил раньше, чем увидел затем и она исчезла, навстречу пахнуло нечистым воз духом множества немытых тел, мужского пота, женски: притираний, давно не стиранной одежды.
За спиной стена возникла тут же снова. Я вбежа. в помещение, крикнул:
— Всем спокойно!.. Здесь тоже темно, но мы этоп ожидали!.. Всем спокойно!
Вокруг тьма, как в черноте космоса внегалактиче ского пространства, даже звезд нет, но глаза привыкл за пару секунд, помещение исполинское, народу крестьянского и городского типа достаточно много, все кучкуются под стенами, середина сравнительно свободна.
За нашими спинами стена на миг исчезла и тут же возникла так же моментально и беззвучно, как и пропадала. Я всмотрелся, вроде бы наши все здесь, филигоны загнали и последних, закрыли только за ними.
Сидящие в трюме повернули головы, кое-кто даже вскочил, я видел на их лицах страх и надежду.
— Все хорошо, — заговорил я громко, — все спокойно! Прибыло пополнение. Никакой паники. Никто вас не обидит. Всем оставаться на местах!
Мои лорды и рыцари медленно двинулись на мой голос, все выставили перед собой руки и неуверенно шарят перед собой.
— Все хорошо, — повторил я. — Граф Гуммельсберг, справа от вас барон Дарабос, не оттопчите ему ноги… Идите на мой голос, все идите сюда… Не спешите, но не останавливайтесь.
Когда все сошлись в плотный отряд, Альбрехт сказал негромко:
— Что теперь? Командуйте… наш вожак.
Я кивнул, хотя никто этого не увидит, сказал уверенно:
— У дальней стены вроде какой-то альковчик… Вместительный, для групповухи. Идите за мной, там устроимся.
Норберт сказал с досадой:
— Хорошо вам, все видите…
— Скоро все будем зреть, — пообещал я. — Не отставайте… Эй, там! В стороны, в стороны!
Кто-то из темноты крикнул обозленно:
— Да вам не все равно, где ждать своей участи? Ложитесь где стоите!
— Там мягче, — сказал я. — Кто пикнет, тому голову долой, поняли?..
Народ, уже заворчавший, что ноги и руки отдавливаем, устрашенно умолк. Ощутили, что прибыли не разрозненные пленники, а слаженная группа, где постоят один за другого.
— Пройдем в самый дальний угол, — велел я, — там отгородимся от остальных… Хотя бы цепью из наших благородных тел.
— Ваше величество, — сказал Кенговейн в недоумении, — зачем? Здесь только свои! Такие же пленники! А так мы ближе к выходу.
Из темноты робко подал голос Волсингейн:
— Козлоногих ни одного…
— Мы еще те козлоногие, — ответил я. — Трудно поверить, что кто-то из крестьян, увидев наши приготовления к мятежу, не попытается выдать нас козлоногим?
Вросингейн охнул в великом недоумении.
— Но… зачем?
— Чтобы выторговать что-то для себя, — сказал я. — Свободу или… не знаю. Люди не все праведники. Вы еще не знали?
Он умолк в растерянности, а сэр Кенговейн хлопнул его по плечу и сказал мне:
— Ваше величество, все сделаем. Вы мудрый человек, ваше величество.
