Виола замолчала, глядя на Стэна отсутствующим взглядом. До того, как Стэн успел произнести какие-нибудь утешительные слова, Алекс увел девушку, вынул терминал из ее сумки и посадил делать доклад.
Впрочем, в этом не было необходимости. Цифры и так не выходили у Стэна из головы: "Задействовано - 670 человек (на Урич высадилось 146 наемников и 524 компаньона). В живых осталось - 321 человек".
"Да, ты, полковник, великий командир, - подначивал Стэна внутренний голос. - Потери составляют всего пятьдесят процентов убитыми и ранеными? Прекрасное управление войсками в бою. Ну и что ты собираешься теперь делать?" Стэн услышал шорох у себя за спиной, обернулся и увидел Матиаса. Лицо сына Пророка было белым, как полотно. Он пристально посмотрел на Стэна глазами, полными гнева и ненависти. Ненависти, направленной не на Стэна, но…
– Мой отец… Это он отдал приказ бросить нас? Стэн замялся, а потом правдиво ответил:
– Не знаю.
– Своего родного сына, - прошептал Матиас. - Мои компаньоны…
Стэн сочувственно положил руку на плечо молодого человека.
– Возможно, приказ отдал Паррел. Паррел ведет свою игру. Матиас вытер рукавом перепачканное сажей лицо.
– Я подозревал… - произнес он убитым голосом. Стэн похолодел. Нужно было начинать думать, а не предаваться сентиментальности, не жалеть себя.
– Матиас, - решительно сказал Стэн, пытаясь вывести молодого человека из транса, - возвращайся к своим людям и жди моих дальнейших приказаний.
Матиас отрешенно кивнул головой и направился на свою позицию. Стэн осторожно высунул голову из развалин и осмотрел периметр. После того, как члены отряда поняли, что корабли Паррела покинули свои орбиты, то есть просто-напросто бросили их, люди нашли укрытие в развалинах сборочного цеха. Засев там, они стали ждать, что же произойдет дальше.
Отряд был окружен оставшимися в живых дженнами - войском, состоящим из пяти тысяч человек, как успел подсчитать перед смертью Иган.
А это значило, что на одного солдата из отряда Стэна приходилось по двадцать дженнов. Пустяки - если бы солдаты были сказочными героями.
"Итак, у тебя осталось триста бойцов, большинство из которых ранены, полковник… Между прочим, ты забыл о бхорах". Действительно, тридцать или около того бхоров, сражавшихся бесстрашно, словно древнескандинавские воины, бесследно исчезли после того, как их лайтеры были оттеснены с периметра. Стэн с горечью подумал, что Ото, очевидно, погиб в неравной схватке при отступлении. Сведений о том, что кто-то видел самого капитана или тридцать нескладных здоровяков-бхоров, не поступало. "Итак, полковник, какие у тебя соображения? В бою может быть только четыре возможных варианта: победить, отступить, сдаться или сражаться до последнего".
Чтобы сделать соответствующие выводы, не требовалось прибегать к боевому компьютеру. О победе не могло быть и речи, путей к отступлению не осталось. Сдача вообще не принималась в расчет - пятеро наемников Стэна испытали эту тактику на собственной шкуре. Между периметром Стэна и линией обороны дженнов находилась мертвая зона.
Максимум через день весь десант должен был погибнуть. Стоит отметить, что зачастую дженнов провоцировали на обстрел периметра сами наемники, предпринимавшие дерзкие вылазки. Нет, сдаться дженнам было никак невозможно.
"Вот к чему ты пришел, Стэн, после всех своих мудрствовании и планировании. Итак, у тебя остался один единственный выбор мужественно сражаться до последней капли крови. Пусть битва войдет в историю так же, как другие героические сражения: на планетах Камероне, Дайен Вайен Фу, Нью…"
Вдруг в душе Стэна вспыхнул гнев. Он вспомнил слова некоего Ланцотты, человека, который обучал его основам службы: "Я воевал за Империю на ста различных планетах и буду воевать еще на ста, пока какой-нибудь мясник не уложит меня. Но я буду самым дорогим куском мяса из всех, что ему доводилось насаживать на крюк". Стэн снова почувствовал себя командиром.
– Алекс!
Услышав бодрый голос начальника, Килгур насторожился:
– Сэр?
– До наступления ночи осталось шесть часов. Я хочу, чтобы ты и пять человек, добровольцев из
