пригласить уборщицу, и она говорила:
- Мы не можем себе этого позволить, да и все равно мне же нечего
делать. Я совсем не прочь убирать, только, пожалуйста, помните: не надо
натаскивать в гостиную песок.
Муж Эстер провел отпуск в Уайтбиче, но уже давно вернулся на службу.
В тот день мистер Надд сидел на веранде под жарким послеполуденным
солнцем, и к нему с письмом в руках подошла Джоун. Она смущенно улыбнулась
и забубнила нарочито ровным голосом - эта ее манера всегда раздражала
отца.
- Папочка, я решила не ехать завтра с вами. Я решила немного здесь
задержаться, - сказала она. - В Нью-Йорке мне делать нечего. Что мне
сейчас ехать, правда? Одна я не буду, я написала Элен Паркер, и она
приедет и поживет со мной. Вот ее письмо. Она пишет, что с радостью
приедет. Я думаю, мы побудем здесь до рождества. За все годы я ни разу не
была здесь зимой. Мы с Элен хотим написать книжку для детей. Я напишу, а
она проиллюстрирует. Ее брат знаком с одним издателем, и он говорит...
- Джоун, дорогая, нельзя тебе оставаться здесь на зиму, - мягко сказал
мистер Надд.
- Нет, можно, папа, можно, - возразила Джоун. - Элен понимает, что
комфорта не будет. Я написала ей все как есть. Мы готовы обойтись без
удобств. Покупать продукты будем в Мэйкбите. Будем ходить по очереди. Я
загодя куплю топливо, и много консервов, и...
- Джоун, дорогая, этот дом не так построен, чтобы в нем жить зимой.
Стены тонкие. Воду придется выключить.
- Да бог с ней, с водой... будем брать воду из озера.
- Джоун, дорогая, послушай, - решительно сказал мистер Надд. - Нельзя
тебе остаться здесь на зиму. Тебя хватит на какую-нибудь неделю. И мне
вовсе не улыбается приезжать за тобой и закрывать дом дважды. - Прежде в
голосе его сквозило раздражение, теперь он ласково увещевал: - Ну подумай,
дорогая, как это будет - без отопления, без воды, и рядом никого родных.
- Папочка, я хочу остаться! - воскликнула Джоун. - Хочу остаться!
Пожалуйста, позволь мне остаться! Я так давно это задумала...
- Это просто смешно, Джоун, - прервал мистер Надд. - Ведь дом летний.
- Папа, но мне ведь так мало надо! - воскликнула Джоун. - Я уже не
ребенок. Мне почти сорок. И я никогда ни о чем тебя не просила. Ты всегда
был такой строгий. Никогда не давал мне воли.
- Джоун, дорогая, постарайся рассуждать здраво, пожалуйста, постарайся
рассуждать мало-мальски здраво, постарайся представить себе...
- Эстер получала все, что хотела. Дважды была в Европе, и, когда
училась в колледже, у нее была машина, и меховое манто было.
Джоун вдруг опустилась на колени, потом села на пол. Это было
безобразно и делалось нарочно, назло отцу.
- Хочу остаться, хочу остаться, хочу остаться, хочу остаться! -
выкрикивала она.
- Ты ведешь себя как малый ребенок, Джоун! - прикрикнул отец. -
Вставай.
- Хочу вести себя как ребенок! - завизжала она. - Хочу вести себя как
ребенок, хоть недолго! Да, хочу вести себя как ребенок, хоть недолго, что
в этом страшного? Нет у меня больше в жизни никакой радости. Когда мне
