И при первом удобном случае я тайком сбежал посмотреть, как могила выглядит без них.
Помню, стоял пасмурный серый денек, и на церковном дворе было тихо и пусто. Остановившись под ветвями, я сразу же увидел могилу и понял, что тетя Кэдди несколько опередила события. Мраморные руки всё еще были там. На том же месте, тем же знакомым движением они, казалось, приветствовали меня. Я обрадовался; я подбежал, опустился на колени и протянул руки, чтобы коснуться мраморных ладоней. Холодные и податливые, как мертвая плоть, они ласково, но цепко сомкнулись, словно призывая меня тянуть – тянуть…
Не знаю, что случилось потом. Должно быть, все это время я пролежал в приступе лихорадки. Это была пора ужаса и беспросветного мрака – будто меня
замуровали в склепе, среди копошащихся червей и скелетов, восстающих со своего ложа, – пока, наконец, не просиял благословенный дневной свет.
Хэриот замолчал, сел и принялся вырывать травинки с корнями.
– Я никогда не слышал, – отрывисто добавил он, – чтобы кто-нибудь еще испытал подобное. Но все же ее могила приобрела дурную славу, а мраморные руки пришлось возвратить на место. Воображение, бесспорно, подчас играет странные шутки с людьми.
1915
Агата Кристи
«SOS»
– Вот так! – сказал мистер Динсмид. Он отступил назад и с довольным видом оглядел круглый стол. Отблески каминного огня играли на простой белой скатерти, на вилках, ножах и прочих столовых принадлежностях.
– Все… все ли в порядке? – неуверенно спросила миссис Динсмид, низенькая увядшая женщина с бесцветным лицом, жидкими волосами, зачесанными назад, и робкими манерами.
– Все в порядке, – отвечал ее муж с каким-то свирепым добродушием.
Это был грузный мужчина с сутулыми плечами и широким красным лицом. У него были маленькие поросячьи глазки, мерцающие из-под густых бровей, и массивная лысая голова.
– Лимонад? – почти шепотом предложила миссис Динсмид.
Ее муж покачал головой.
– Чай. Намного лучше во всех отношениях. Посмотри, какая погода: ветер, дождь. Чашка горячего чаю – именно то, что нужно в такой вечер.
Он шутливо подмигнул жене и опять принялся внимательно осматривать стол.
– Большая тарелка яиц, холодная говядина и хлеб с сыром. Вот что я хочу на ужин. Так что берись за дело, мать, и приготовь-ка все это. Шарлотта ждет на кухне, чтобы помочь тебе.
Миссис Динсмид встала, отложила вязание и аккуратно смотала клубок.
– Шарлотта выросла такой красивой… – невнятно пробормотала она.
– Вылитая мать, – ответил Динсмид, – что верно, то верно. И не будем больше терять времени.
Минуту или две он бродил по комнате, мурлыча что-то себе под нос, затем подошел к окну и поглядел наружу.
– Скверная погода, – тихо сказал он. – Едва ли кто-нибудь придет.
И он тоже покинул комнату. Примерно через десять минут вошла миссис Динсмид с блюдом яичницы; две ее дочери следовали за ней, неся остальные кушанья. Мистер Динсмид и Джонни, его сын, замыкали шествие.
Отец уселся во главе стола.
– Возблагодарим Господа за хлеб насущный, и так далее, и тому подобное,–весело сказал он. – И спасибо тому, кто изобрел консервы. Не
представляю, как бы мы обходились без них. Когда живешь на отшибе, да еще иной раз мясник забудет привезти свежего мяса на неделю, одни только консервы и выручают.
– Интересно, кому пришло в голову построить дом в такой глухомани? – с досадой произнесла его дочь, Магдалена. – Мы ни единой души не видим.
– Да, – сказал отец, – ни единой души.
– Не понимаю, зачем ты купил его, – сказала Шарлотта.
– Не понимаешь, моя девочка? Что ж, у меня были причины… были свои причины. – Он украдкой посмотрел на жену, но та отвела взгляд.
– И к тому же с привидениями, – добавила Шарлотта. – Я ни за что не смогла бы заснуть здесь одна.
– Не болтай чепухи, – сказал отец. – Ты же не видела никаких призраков? Разве не так?
– Может, и не видела, но…
– Но что?
Шарлотта не ответила, только вздрогнула. Сильный порыв дождя обрушился на оконное стекло, и миссис Динсмид со звоном уронила ложку на поднос.
– Слегка расходились нервы, а, мать? – спросил мистер Динсмид. – Нынче
