следовала за ними. Комната оказалась довольно приятной – маленькая, под скошенной крышей, но с удобной кроватью. Немногочисленные предметы обстановки, старые и запыленные, были сделаны из красного дерева. Большой кувшин горячей воды стоял в тазу, на стуле лежала широкая розовая пижама. Постель была уже застлана. Магдалена подошла к окну, чтобы проверить задвижки. Шарлотта осмотрела умывальные принадлежности. Потом обе задержались возле дверей.
– Спокойной ночи, мистер Кливленд. Вы уверены, что вам больше ничего не понадобится?
– Да, благодарю вас, мисс Магдалена. Сожалею, что доставил вам обеим столько хлопот. Доброй ночи.
– Доброй ночи.
Девушки вышли, прикрыв за собою дверь, и Кливленд остался один. Он неторопливо разделся, все еще занятый своими мыслями. Облачившись в розовую пижаму, он сложил свою промокшую одежду за дверью, как велел хозяин. С лестницы доносился рокочущий голос Динсмида. Что за болтун этот человек! Очень странная личность – но и в других обитателях дома было нечто странное. Или это только так кажется? Чуть помешкав, Кливленд вернулся в комнату и закрыл дверь. Он стоял у кровати, погруженный в размышления, – и внезапно вздрогнул. На крышке туалетного столика, покрытой густым слоем пыли, отчетливо виднелись буквы «SOS». Мортимер уставился на них, почти не веря своим глазам. Его предчувствия, смутные подозрения – все это не было выдумкой. Здесь и в самом деле творилось неладное.
«SOS». Зов о помощи. Но чей палец начертил эти буквы в пыли? Магдалены или Шарлотты? Кливленд вспомнил, что обе они секунду-другую стояли тут, прежде чем выйти из комнаты. Чья рука незаметно опустилась на стол, чтобы оставить надпись? Лица обеих девушек возникли перед ним: Магдалены, сумрачное и замкнутое, и Шарлотты, каким он увидел его впервые,–с широко открытыми испуганными глазами, с чем-то необъяснимым во взгляде. Он снова подошел к двери и открыл ее. Голос Динсмида умолк, в доме наступила тишина. «Я ничего не могу предпринять ночью, – сказал себе Кливленд. – Посмотрим, что будет завтра».
Он проснулся рано, спустился в гостиную и вышел в сад. После ночного ливня настало прекрасное свежее утро. Кто-то еще поднялся ни свет ни заря: в глубине сада, опираясь на изгородь, стояла Шарлотта и глядела на холмы. Сердце Кливленда билось сильнее, когда он направился к ней. Все это время он был тайно уверен, что именно Шарлотта оставила ему послание. Он подошел к девушке, та обернулась и пожелала ему доброго утра. Ее взгляд был по-детски искренним и бесхитростным, без малейшего намека на тайное понимание.
– Чудесное утро, – улыбаясь, сказал Мортимер. – Погода ясная, не то что вчера.
– Это верно.
Мортимер отломил веточку с ближайшего дерева и стал лениво чертить на песчаной дорожке. Он написал «S», потом «O» и снова «S», все время наблюдая за Шарлоттой, но опять не уловил ни проблеска понимания.
– Вы знаете, что означают эти буквы? – неожиданно спросил он.
Шарлотта слегка нахмурилась.
– Сигнал бедствия, который посылают моряки?
Мортимер кивнул.
– Кто-то написал их на столике у моей кровати прошлой ночью, – негромко сказал он. – Я подумал – может быть, это сделали вы.
Она уставилась на него широко открытыми глазами.
– Я? О нет.
Значит, он ошибся? Острая боль разочарования пронзила его. Он был так убежден в своей правоте… Раньше интуиция никогда его не подводила.
– Вы уверены? – настойчиво переспросил он.
– Да.
Они неспешно направились к дому. Шарлотта, видимо, глубоко задумалась и наугад отвечала на редкие замечания Кливленда. Вдруг она быстро заговорила вполголоса:
– Странно, что вы спросили об этих буквах – «SOS». Я их, конечно, не писала, но вполне могла бы написать.
Он остановился и поглядел на нее, а она торопливо продолжала:
– Я знаю, это звучит глупо, – но я была так напугана, так ужасно напугана, и когда вы появились вчера вечером, это было… словно ответом на что-то.
– Что именно вас напугало? – резко спросил он.
–
