Шарлотты, написанный в манере двадцатилетней давности. Повторяя для
миссис Динсмид слова благодарности, с которыми только что обращался к ее мужу, Кливленд снова заметил страх на ее лице и настороженность в глазах.
Девочек нигде не было видно, но Мортимер, следуя своему плану, не выразил огорчения по этому поводу. На этот счет у него была одна мысль, которая вскоре подтвердилась. Он прошел всего полмили, направляясь туда, где накануне оставил машину, и тут кусты на обочине раздвинулись и на дорогу вышла Магдалена.
– Мне было необходимо повидаться с вами, – сказала она.
– Я ждал вас, – ответил Мортимер. – Ведь это вы вчера написали «SOS» на столе в моей комнате, не так ли?
Магдалена кивнула.
– Зачем? – мягко спросил он.
Девушка отвернулась и начала обрывать листья с кустарника.
– Не знаю, – сказала она. – Честное слово, не знаю.
– Расскажите мне все, – попросил Мортимер.
Магдалена тяжело вздохнула.
– Я – человек здравомыслящий. Не из тех, кто грезит наяву или выдумывает всякие вещи. И если я говорю, что в этом доме, – она кивнула в сторону холма, – есть что-то дурное, то имею в виду реальное зло, а не только отзвуки прошлого. Это началось с нашего приезда и продолжается до сих пор. Чем дальше, тем хуже. Мама, отец, Шарлотта – все стали на себя не похожи.
Мортимер перебил ее.
– И Джонни? – спросил он.
В глазах Магдалены промелькнуло что-то вроде догадки.
– Нет, – сказала она, – вот теперь я вижу, что Джонни не изменился. Он единственный, на кого это не действует. И вчера за ужином он ничего такого не заметил.
– А вы? – спросил Мортимер.
– Я боялась, ужасно боялась неведомо чего, как ребенок. Отец был какой- то… странный, другого слова не подберешь. Он сказал: «Чудес не бывает». Тогда я взмолилась, по-настоящему взмолилась о чуде – и вы постучали в дверь.
Девушка внезапно остановилась, пристально глядя на него.
– Наверное, я кажусь вам сумасшедшей, – с вызовом произнесла она.
– Нет, – ответил Мортимер, – напротив, вы кажетесь мне абсолютно нормальной. Все нормальные люди чувствуют, когда им грозит опасность.
– Вы не понимаете, – сказала Магдалена. – Я боюсь не за себя.
– За кого же, в таком случае?
Но Магдалена снова беспомощно покачала головой:
– Сама не знаю.
Она продолжала:
– Я написала «SOS» чисто импульсивно. У меня была дурацкая мысль, что остальные – я хочу сказать, кто-то из них, – не дадут мне поговорить с вами. Я хотела просить вас о чем-то, но теперь уже не знаю о чем.
– Не беда, – сказал Мортимер, – я сделаю все, что нужно.
– Что вы можете сделать?
Мортимер слегка улыбнулся.
– Хорошенько подумать.
Она недоверчиво поглядела на него.
– Да, – сказал он, – это занятие намного полезней, чем вам кажется. Скажите, вчера перед ужином ваше внимание не привлекла какая-нибудь необычная фраза или слово?
Магдалена нахмурилась.
– Вроде бы нет, – сказала она. – Правда, я слышала, как отец говорил маме, что Шарлотта в точности на нее похожа, и при этом как-то странно смеялся. Но что здесь особенного?
– Ничего, – медленно произнес Мортимер, – только Шарлотта не похожа на вашу мать.
На минуту или две он погрузился в размышления, потом поднял глаза и встретил растерянный взгляд Магдалены.
– Ступайте домой, дитя мое, – сказал он, – и не беспокойтесь ни о чем. Положитесь на меня.
Она послушно направилась к коттеджу. Пройдя еще несколько шагов, Мортимер остановился и, отказавшись от сознательных усилий, сосредоточился на случайных образах, беспорядочно всплывающих в памяти. Джонни! Он каждый раз возвращался к Джонни.
Джонни – ни в чем не повинный, не замешанный ни в каких интригах, – был, однако, в самом центре происходящего. Кливленд вспомнил, как миссис Динсмид едва не выронила чашку во время завтрака. Что ее так встревожило? Упоминание о том, что мальчик любит возиться с реактивами?.. На миг он усомнился относительно мистера Динсмида, но потом ясно представил, как тот сидит с чайной чашкой, застывшей на полпути к губам. Это вернуло его мысли к Шарлотте, какой он увидел ее накануне, стоя в дверях, – она пристально
