- Ох, и насмешил ты меня, Андрюша, - смахнув не существующую слезу, произнес «первый». Но веселье оборвалось также внезапно, как и началось. Вампир стал вдруг предельно серьезным и даже враждебным. – Жаждешь смерти? Что ж я могу это устроить.
Грэгори шагнул к Андрею, позабыв о святом отце. Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Названный брат сжал кулаки, сконцентрировался, видимо, рассчитывая задорого отдать свою жизнь.
- Милый, - хрустальный голосок наполнил зал, как звенящий ручеек, впадающий в реку, наполняет её своими чистейшими водами.
Охотники в очередной раз вздрогнули. Это уже был перебор – столько вампиров с их обаянием - не каждый человек может справиться с таким наплывом эмоций и остаться в своем уме.
Тонкая и гибкая как вербная веточка Сибилла направилась к Грэгори. Изящные ноги мягко ступали по остаткам плитки, бедра покачивались в такт шагам. Вампирша как будто плыла, едва касаясь пола стройными ногами. Она точно шла не по развороченному полу, а по красной ковровой дорожке. Каштановые волосы с темно-коралловым отливом ниспадали по округлым плечам, в глазах цвета меда притаилась нежность и забота, им вторила по-детски трогательная улыбка на сочных губах.
Грэгори замер, глядя на Сибиллу. Я всегда восхищалась привязанностью этих двоих друг к другу. И теперь понимала: раз уж Сибилла решила вмешаться, Грэг не посмеет ей отказать. Оставалось надеяться, что она будет на нашей стороне.
- Ты ведь обещал, что будешь сдержан, - вампирша положила руку на сгиб локтя Грэгори. От её улыбки веяло такой чистотой и материнской заботой, что даже «первый» таял, как снег по весне. Сибилла, обладая внешностью жгучей испанки, производила впечатление очень редкого и неимоверно хрупкого цветка.
- Конечно, - грозный вампир склонил голову, принимая упрек своей изящной спутницы.
В эту минуту у меня защемило где-то под ложечкой. Эта сцена была насквозь пропитана взаимной любовью и пониманием, что острый приступ зависти не заставил себя долго ждать.
- Солнышко, - теперь Сибилла обращалась к Андрею. Она всех своих приемных детей называла не иначе как солнышко. Порой мне казалось, что вампирша живет где-то в своем отгороженном от реальности мире. – Одумайся, у тебя еще есть шанс наладить свою жизнь. Вернись в семью и все невзгоды забудутся.
Сибилла увещевала Андрея, как любящая мать нерадивого сына, и на секунду мне почудилось, что он поддастся на уговоры. Первым моим порывом было вмешаться и разрушить паутину обмана, что так искусно плела вампирша, но я удержалась, понимая: у брата появился реальный шанс выжить и не мне его отнимать.
- Перестань, Сибилла, - Андрей был гораздо сильнее, чем я думала. – Мне уже порядком надоела эта игра в дочки-матери.
Вампирша грустно опустила голову. Похоже, она искренне горевала.
- В таком случае я не в силах тебе помочь.
Она отступила, даже не пытаясь заговорить со мной. Видимо, моя судьба была решена с самого начала, и ни о каком прощение не могло быть речи.
- Скукота, - на этот раз голос подал самый мой ненавистный родственник. Дитрих вальяжной походкой приблизился ко мне. Остановился напротив, тряхнул пшеничными волосами и лукаво улыбнулся. – Что, сестренка, доигралась? Неужели ты допустила мысль, что можешь сбежать от нас?
- Я надеялась на это, - мой голос звучал хрипло и незнакомо.
- Жаль тебя разочаровывать, но всему рано или поздно приходит конец. И твоей жизни в том числе.
Мой второй названный брат был похож на подросшего маленького принца Сент-Экзюпери. Те же милые ямочки на щеках, та же добродушная улыбка, даже бирюзовые глаза смотрели на мир с похожим восторгом. Только внутри Дитрих был полной противоположностью наивного и доброго принца. Он умудрился вобрать в себя все человечески пороки, смешав и культивировав их в нечто невообразимое. Больше всего Дитрих походил на цветок Титан Арум – такой прекрасный внешне, но при этом отравляющий все вокруг ароматом гнили и разложения.
Но, несмотря на слова Дитриха, вампиры не торопились нападать. Едва ли причиной был страх перед оружием охотников. Один только Грэгори был способен прикончить всю нашу компанию за считанные минуты. Самое ужасное, что мы ничего не могли ему противопоставить. «Первого» невозможно убить. Точнее существовал один единственный способ ,о котором нам поведал Ярослав – еще один «первый» - но он вряд ли годился. По словам Ярослава «первого» в честной схватке мог уничтожить только другой вампир. Но какой же силой надо обладать, чтобы сокрушить живущего не одну тысячу лет?
Напряжение в зале нарастало, и первыми не выдержали охотники, а точнее святой отец. Он ближе остальных находился к Грэгори, причем последний повернулся к нему спиной. Наверное, охотник счел это редким шансом.
Выстрел показался мне оглушительным. Он разорвал тишину подобно взрыву бомбы и поднял в воздух столб пыли. Когда белые хлопья обвалившейся побелки немного осели, я увидела стоящего напротив Грэгори: лацкан пиджака был продырявлен насквозь, за обожженными пулей краями виднелась белая рубашка, на которой медленно расплывалось пятно крови, будто прекрасная роза распускалась на груди вампира.
«Первый» наклонил голову и внимательно осмотрел пулевое отверстие. Дотронулся до испачканной рубашки и с недоверием изучил окровавленные пальцы. Неторопливо, мышца за мышцей, его лицо становилось все более злым. Заострились скулы, поджались губы, взгляд наполнился первобытным гневом: не знающим жалости и пощады. В следующее мгновение он прыгнул. Совершив разворот уже в воздухе, Грэгори вцепился в горло святого отца, с наслаждением разорвав сонную артерию так, что кровь брызнула в стороны, окропив лики святых.
Вампиры, что поджидали у дверей, бросились вперед. Боевые крики смешались со звуками выстрелов. Последнее, что я заметила – это как Влад передал Диме пистолет заряженный золотыми пулями. С тех пор как нам стал известен секрет пуль, убивающих вампиров, мой охотник всегда носил при себе подобное оружие.
Дитрих выбрал своей жертвой меня. Он всегда был сильнее, к тому же сейчас мои движения сковывало неудобное подвенечное платье. Поэтому первый же его удар достиг цели. Кулак вампира пришелся мне в грудь, я отлетела назад и ударилась о стену. На голову посыпалась штукатурка. Нащупав дрожащими руками подол платья, я надорвала его и быстро избавилась от юбки, одним движением превратив макси в мини. Подскочил Дитрих: левой рукой он схватился за фату, запрокинул мою голову и занес правую для удара. Я рванулась из последних сил, оставив ему фату и немного собственных волос.
Вампир с досадой бросил белое кружево на пол и снова начал наступать. Понимая, что пока он до меня не дотянется я в относительной безопасности, продолжала маневрировать: он делал рывок вперед, я – прыжок в сторону. Как два танцора мы кружили по залу.
Во время этой игры в догонялки у меня появилась возможность посмотреть, как обстоят дела у остальных. Андрей поступил храбро и вместе с тем безрассудно, взяв на себя Грэгори. Названный брат явно терпел поражение. С болью в сердце я заметила на его груди множественные кровоточащие порезы. «Первый» был полон сил. Лишь пятно на рубашке напоминало о недавнем ранении, сама рана уже давно затянулась.
Влад и Дима убили одного из вампиров, но его место заняла Сибилла, которая несмотря на внешнюю инфантильность была сильнее того же Дитриха. Глебу и Виктору пришлось разбираться с двумя оставшимися прихвостнями Грэгори. Ксюша воспользовалась неразберихой, добралась до тела матери и оттащила его подальше от эпицентра схватки, да так и осталась сидеть в углу, сжимая руку погибшей.
Мне удалось достичь алтаря, и теперь мы с Дитрихом бегали вокруг него, как малые дети. Вампир начинал впадать в ярость. Весь налет сказочности слетел с него, обнажив истинное лицо голодного монстра. С клыков капала слюна, глаза совсем обезумели, а лицо исказилось от всепоглощающей ненависти.
Попытки поймать меня затянулись, и я снова позволила себе расслабиться. Уворачиваясь от цепких рук практически на автомате, осмотрела зал.
