Эндер в изгнании

– До сих пор было так.

– Тогда мне ничто не угрожает, – сказал Эндер. – Спасибо за великую честь, которую вы мне оказали. Пожалуйста, можете сообщить всем о том, что я здесь. И что я тот самый Эндрю Виггин.

– Ты уверен? – спросила Вирломи.

– Психи всегда уверены, – не преминула заметить Валентина.

Эндер засмеялся, и Вирломи тоже, несколько нервозно.

– Буду рада видеть вас сегодня у себя на ужине, – сказала Вирломи, – вот только ем я мало и, поскольку я из Индии, признаю исключительно вегетарианскую кухню.

– Звучит заманчиво, – сказала Валентина.

– Скажите нам, когда и где намечается прием, – мы придем, – пообещал Эндер.

Обменявшись напоследок еще несколькими фразами, они расстались.

Валентина повернулась к Эндеру с выражением одновременно сердитым и печальным:

– Ты что, привез меня сюда, чтобы я увидела, как ты умрешь?

– Я никого никуда не привозил, – сказал Эндер. – Ты сама вызвалась.

– Это не ответ.

– Валентина, все когда-то умирают. Мама с папой умерли. Питер умер. Графф, скорее всего, тоже уже мертв.

– Ты забываешь, как хорошо я тебя знаю, – сказала Валентина. – Эндер, ты решил умереть. Решил спровоцировать этого парня, чтобы он тебя прикончил.

– С чего ты взяла?

– Да с того, что знаю имена в твоих паролях, Эндер! Ты живешь с оглушительным чувством вины…

– Это не вина, Вэл, – ответил Эндер. – Это ответственность.

– Не заставляй этого парня убивать тебя.

– Я никого никогда не заставляю. Это тебе должно быть известно.

– Мне надо было остаться дома и любоваться тем, как Питер покоряет мир.

– О нет, Валентина. У нас куда более интересный маршрут через пространство-время.

– Эндер, в отличие от тебя, я не собираюсь провести всю жизнь во сне. У меня есть дела. Я собираюсь писать мои исторические труды. Меня никуда не гонит жажда смерти.

– Если бы я жаждал смерти, – сказал Эндер, – то позволил бы Бонзо Мадриду и его дружкам вышибить мне мозги на пол душевой еще там, в Боевой школе.

– Я тебя знаю, – повторила Валентина.

– Ты так считаешь, – сказал Эндер. – И если погибну, ты сочтешь, что это я так решил. Но истина гораздо сложнее. Я не намерен умирать. Но я не боюсь рисковать жизнью. Время от времени солдату приходится рисковать, чтобы одержать победу.

– Это не твоя война, – промолвила Валентина.

Эндер рассмеялся:

– Это всегда моя война.

22

Тема: Если я умру

Дорогая Вэл,

я не жду, что погибну. Полагаю, что проживу подольше, и в этом случае ты это письмо не получишь, потому что оно отправится лишь тогда, когда я не смогу ввести код «отложить отправление». Оно не уйдет раньше, чем завершится предстоящее столкновение.

Все дело в ящике. Кодом замка служит имя твоей любимой зверушки (помнишь, тебе тогда было шесть?). Когда ты его откроешь, подержи то, что обнаружишь, в руках – довольно долго. Если тебе в голову придут какие-то разумные мысли, действуй, как сочтешь нужным; если нет – пожалуйста, запакуй обратно, как было, и организуй отправку ящика Абре Толо на Шекспир, с припиской: «Вот что я тогда нашел. Пожалуйста, не дай это уничтожить».

Впрочем, тебе это не потребуется, потому что я намерен победить. В своем стиле.

С любовью,

твой настырный и загадочный младший брат

Эндер

(или сейчас уместнее было бы Эндед?[18])

Поскольку межзвездный корабль не вез новых колонистов, для большинства жителей Андхры его появление не возымело практически никаких последствий. Конечно, все вышли на улицу, чтобы увидеть приземление челнока, и возникла некоторая суматоха с выгрузкой товаров и погрузкой на борт большего количества припасов. Но процедуры эти были однообразными, люди быстро утратили к ним интерес и вернулись к работе. Те, кто знал о визите на челнок губернатора Вирломи, восприняли это как проявление хороших манер, немногие знали о стандартном протоколе на такие случаи, а потому никто не понял, что протокол был нарушен. А если кто и обратил на это внимание, воспринял как должное.

Всеобщее любопытство разыгралось лишь тогда, когда люди отметили, что на вечерний ужин в доме Вирломи – который Ахиллес и его соратники из «Исконных жителей Ганга» любили называть «дворцом губернатора» – пришли незнакомцы: подросток и молодая женщина лет двадцати. Почему они были единственными пассажирами межзвездного корабля? Почему Вирломи устроила для них специальный прием? Это новые колонисты, официальные лица из правительства или… кто?

Поскольку именно этому кораблю предполагалось забрать изгнанника Ахиллеса за его «преступное нападение на губернатора», он, естественно, горел нетерпением выяснить все, что только можно, обо всем, что способно помешать его планам. Гости были необычными, неожиданными, необъявленными и необъяснимыми. Это подразумевало шанс по меньшей мере смутить Вирломи, а если подвернется удача – свергнуть ее или даже уничтожить.

Сторонником Ахиллеса потребовалось два дня на то, чтобы пообщаться с командой корабля, чтобы в конце концов заглянуть в декларацию и узнать имена пассажиров. Валентина Виггин, студентка. Эндрю Виггин, студент.

Студент?

Ахиллесу даже не потребовалось ничего выяснять. Последней остановкой на маршруте этого транспортника была колония Шекспир. Вплоть до прибытия борта на Шекспир губернатором там был Эндрю Виггин, адмирал МФ в отставке, знаменитый полководец МФ в третьей войне с жукерами. Два межзвездных перелета на релятивистских скоростях объясняли возраст мальчика. Мальчика? Он был на год старше Ахиллеса.

Виггин был высоким, но Ахиллес – выше; сильным, но Ахиллес сильнее. Виггина взяли в Боевую школу, потому что он был умен, но Ахиллес ни разу в жизни не встречал никого, кто был бы умнее его самого. Вирломи была умницей из Боевой школы, но она забыла то, что вспомнил он, она не замечала того, на что он обращал внимание, думала на два шага вперед, а не на десять. А ведь она ближе всего была к его уровню.

Ахиллес научился скрывать то, насколько он умен, научился обращаться с другими так, словно считал их ровней себе. Но он знал правду и мог на нее положиться: он умнее, быстрее, проницательнее всех остальных. В конце концов, разве не он, всего лишь мальчик на далекой планете-колонии, сумел организовать заметное политическое движение на Земле, имея в распоряжении только доступ к ансиблю для передач с наименьшим приоритетом?

Но даже умным людям порой просто улыбается удача. Прибытие Виггина именно сейчас явно подпадало под эту категорию. Виггин не мог знать, что направляется в колонию, где живет сын Ахиллеса Великого, чье убийство на совести брата Эндера. А когда Ахиллес-называющий-себя-Рэндалл начал свою атаку на репутацию Эндера Виггина, назвав его Эндером Ксеноцидом, он и понятия не имел, что через какой-то месяц этот самый Эндрю Виггин будет ужинать в доме Вирломи.

Было достаточно просто сфотографировать Вирломи с Эндером. Столь же просто было отыскать в Сети фотографии Питера Гегемона примерно в том же возрасте, что и Эндер сейчас. Поместив их рядом, было легко увидеть, что они братья, – сходство было слишком сильным. Затем Ахиллес выложил фотографии Эндера и Вирломи, чтобы каждый мог увидеть: брат Питера общается с губернатором Ганга, противником движения «исконников».

И не имело значения, что именно Питер отправил Вирломи в изгнание. Ахиллес отрицал это как очевидную уловку: Вирломи все время была частью планов Питера. То, что она водится с Эндером Виггином, служило неопровержимым доказательством даже для тех, у кого еще оставались сомнения.

Теперь Ахиллес мог представить ее изгнание как результат очевидного сговора между Вирломи и ее хозяевами Виггинами (без сестры Эндера здесь тоже не обошлось). Эндера отправили в изгнание, чтобы планы Виггина по уничтожению «исконников» могли воплотиться на Ганге, не встречая никакого сопротивления.