Когда они вошли в шатер, сэр Ганас представил сэра Эрла следующим образом:
— Прошу внимания, благородные сэры… Рыцарь Братства Порога, король Гаэлона его величество Эрл Победитель.
Под требовательным взглядом Орленка генералы один за другим поднялись и, называя свои имена, приветствовали Эрла неглубокими поклонами. Большинство этих имен были известны — все же Марборн являлся давним гаэлонским соседом, привычно опасным соседом, с которого не следовало спускать глаз… Не поднялся только рыцарь с грубо слепленным лицом.
— Величество? — игранул он жесткими бровями. — Это он когда был величеством… До битвы. А сейчас всего-навсего… — Рыцарь не договорил, многозначительно хмыкнув.
— Сэр Приор, — спокойно сказал на это Ганас, — перед вами не пленник мой, но гость. Поэтому вам следует вести себя с ним более уважительно.
Сэр Приор хмуро прокашлялся. А Эрл, как ни странно, вдруг почувствовал к нему нечто вроде симпатии. Марборнийский генерал сэр Приор вел себя по отношению к нему, королю вражеской страны, как и должно вести себя по отношению к врагу. А остальные генералы были неискренни.
— Тем более, — наставительно добавил Орленок, — что сэр Эрл сейчас не вполне оправился от страшных ранений и не в состоянии ответить вызовом на оскорбление, как полагается по рыцарскому кодексу. Впрочем, если сэр Эрл того пожелает, он может передать мне право поединка.
Лицо сэра Приора вытянулось.
— Я прощу прощения у сэра Эрла… — пробормотал он.
Эрл с удивлением посмотрел на Орленка. Действительно, по кодексу каждый рыцарь имел право бросить вызов любому другому рыцарю — исключая рыцаря, удостоившегося монаршей короны. Но в то же время король мог вызвать на поединок кого ему вздумается, конечно, если вызываемый принадлежал к знатному роду. Этим правилом нередко пользовались участники заговоров против правящей династии — провоцируя короля сражаться с заведомо более сильным противником… Неужели этот мальчишка Ганас готов рисковать своей жизнью и своей короной ради своего пленника, которому он по какой-то неведомой Эрлу причине благоволит и которого называет — гостем?
Впрочем, сэр Приор явно не горел желанием драться с Орленком. Хотя выглядел и являлся гораздо более серьезным бойцом, чем его король. Эрлу приходилось слышать о Приоре… Происходил он из семьи, чьи владения располагались на южных рубежах Марборна, и еще мальчишкой участвовал в походах на кочевников диких Земель Вассы, которые изредка беспокоили набегами южные границы королевства. Под началом Приора находилась, пожалуй, самая многочисленная армия в Марборне, состоящая к тому же из опытных, закаленных в сражениях бойцов. Этот рыцарь являлся, наверное, единственным в своем королевстве, кто мог бы оспорить у Орленка престол — не по праву происхождения, конечно, а по праву силы…
Орленок усадил Эрла рядом с собой, по левую руку. По правую руку от короля Марборна сидел мощный старик с длиннейшей густой бородой, облаченный в кольчугу тонкой гномьей работы, — наверняка возраст этой кольчуги составлял не одну сотню лет.
Генералы возобновили прерванный появлением Эрла и Ганаса разговор о каких-то хозяйственных делах, что-то о провизии и лошадях. Эрл взял из большой миски, стоящей в центре стола, жареную бычью лопатку. Ножа у него с собой не было, поэтому он оторвал кусок мяса зубами и начал медленно жевать. Есть ему тут же захотелось ужасно, но каждый проглоченный кусок падал в желудок, много дней знавший только лекарственные отвары и жидкие каши, словно окаменевший еж. Почти сразу в животе возникло колотье, вскоре начавшее отдаваться даже в груди. Эрл не без сожаления отложил мясо и дотянулся до другой миски, в которой горкой лежали какие-то темные шарики с кулак взрослого мужчины величиной. Он поднял один из шариков, оказавшийся неожиданно тяжелым. Повертел в руке, поднес к лицу. Шарик пах, словно мясной пирог.
— Ешьте, не бойтесь, — наклонился к нему Орленок. — Это довольно вкусно.
— Что это? — разглядывая шарик, спросил Эрл. — Традиционное марборнийское кушанье?
— С недавних пор — да, — рассмеялся Ганас. — Как вы, должно быть, заметили, сэр Эрл, войско мое довольно многочисленно. Чтобы прокормить такую ораву воинов, нужно очень много провизии…
— С давних времен завоеватели не слишком беспокоились по поводу этой проблемы, — сказал Эрл. — Войско, вторгшееся на вражескую территорию, питалось за счет припасов местного населения.
— Да, — легко согласился Орленок. — Но Гаэлон истощен голодом и болезнями. Вашим подданным, сэр Эрл, не хватает еды, чтобы себя-то прокормить…
— Отрадно слышать, что вы заботитесь о несчастных гаэлонцах, — усмехнулся Эрл, отметив, что сэр Приор после этих его слов вперил в него тяжелый взгляд.
А сам Орленок пропустил реплику Эрла мимо ушей.
— Мы везем с собою овощи и муку, — сказал он, — много овощей и муки. А также гоним скот. Но этого тоже недостаточно. К тому же стада задерживают передвижение войск, требуют, в свою очередь, корма, а овощи со временем портятся. К счастью, в детстве я много читал, и память моя сохранила много полезных сведений. Всегда найдется, чему поучиться у других народов. Кочевники Земель Вассы, например, в пору расцвета их цивилизации в дальние походы не брали ничего, кроме воды и уммукана… Это мелко перемолотое сушеное или вяленое мясо, своего рода мясная мука. Уммуканвообще не подвержен порче, занимает немного места и крайне питателен. Его можно употреблять в сухом виде, можно варить из него похлебку, можно смешивать с водой или молоком — чтобы поджарить на огне.
Эрл надкусил шарик, который все еще держал в руке. На вкус уммукандействительно был приятным.
— Недурно, — оценил он.
Орленок улыбнулся и сам подлил в кубок Эрла еще вина. У того зашумело в голове и после предыдущих двух глотков. Поэтому он, подняв кубок, только слегка смочил вином губы.
«Он все-таки разговорил меня, — подумал король Гаэлона, — что ж… когда-нибудь это все равно должно было произойти… Сдается мне, сейчас выяснится, зачем ему понадобилось вытаскивать меня с того света…»
— Не то чтобы я не был благодарен вам, сэр Ганас, — начал Эрл, — за то, что ваши маги… можно сказать, оживили меня… Но поступок ваш вызывает у меня недоумение.
Орленок спокойно и доброжелательно слушал Эрла.
— Зачем? — прямо спросил Эрл. — Зачем я вам? И… к чему эта игра в любезность? Какой, к Харану, я вам гость?! — Он говорил, все больше раздражаясь. — Меня удерживают здесь силой, попробуй я сбежать — меня наверняка бы остановили. Следовательно, я — пленник. Но — зачем? Надеетесь взять за меня выкуп? Казна Гаэлона почти пуста, голод и болезни разорили Дарбион!..
Длиннобородый старик, сидевший по правую руку от марборнийского короля, подал знак, и генералы стали торопливо подниматься со своих мест. Сэр Приор, выходя последним, оглянулся… помедлил, словно что-то хотел сказать… но вышел молча.
— И если вы ждете от меня чего-то такого, за что предполагаете купить мою жизнь, — ваши ожидания напрасны! — закончил Эрл. — Я вам не барон Гаршильд — паршивый старый предатель…
Раздражение отдалось одышкой и головокружением. К тому же неровно и отрывисто задергались губы побежденного Победителя. Чтобы скрыть это, Эрл прикрыл рот ладонью. Дыхание со свистом прорывалось между пальцами. Эрл сдерживал одышку и в упор смотрел на Ганаса.
Орленок в задумчивости взял в щепоть прядь своих волос у виска. Закрученная тугой спиралью прядь, распрямившись, оказалась неожиданно длинной.
— Во-первых, — негромко и размеренно заговорил Ганас, — ни я, ни кто-либо еще не собираемся торговать вашей жизнью, сэр Эрл. Боюсь, то, что вы сейчас в мире живых, а не в царстве Темного Харана, — воля богов, а не… результат моих происков. Вас… ваше тело нашли случайно — мои лекари, которые подбирали раненых. Если бы вас нашли на час позже… никакая магия уже не помогла бы. А если бы генерал вашего войска не подоспел к месту схватки и не закрыл вас своим телом, если бы его воины не прорвались туда, безнадежно пытаясь отбить его, и не полегли сами, погребя и вас, и его под кучей трупов, — вас бы разрубили на куски и растоптали в кровавую лепешку… Уж очень озверели мои ратники… Да и было от чего. О том сражении сейчас рассказывают легенды. Говорят, что каждый всадник из вашего отряда уложил не менее двух десятков марборнийцев. А вы сам, сэр Эрл, — так более полусотни… Говорят, что груды трупов высились на равнине горою едва ли не в человеческий рост…
