— Чего вы боитесь, ваше величество? — спросил вдруг Кай. — Мне странно осознавать, что вы испытываете страх… перед чем-либо. Вернее, я отвык осознавать это. Ведь вы очень изменились за последние два года.
— А вот вы, сэр Кай, почти что совсем не изменились, — заметила Лития.
Здесь, в лесу, дождь и ветер почти не ощущались. Только едва слышно скрежетали голые ветви далеко наверху. И изредка долетали до голов путников дождевые капли. Покрытая опавшей листвой земля была суха.
— И я завидую вам, сэр Кай, — проговорила еще королева, явно продолжая произнесенную мысленно фразу. — Жизнь для вас так легка… Потому что вы всегда знаете, что и как вам делать. И ничего не боитесь. Принято говорить, что лишь дураки не ведают страха, имея в виду то, что боится — каждый. Просто кто-то перебарывает это чувство, а кого-то оно поглощает. Но вы — именно не ведаете страха. И вы не дурак.
— Страх — означает сомнение, — сказал на это Кай. — А в чем мне сомневаться, если я честно исполняю свой Долг? Сомнения возникают тогда, когда не уверен, какой дорогой тебе следует идти.
— Да, — бледно улыбнулась в темноте королева. — Это верно. Но…
Она замолчала. Выждав некоторое время, Кай переспросил:
— О чем вы, ваше величество?
— Долг… — проговорила Лития и снова замолчала. И посмотрела на Кая.
Болотник вздрогнул. Это снова был тот самый — особый— взгляд. И Кай почувствовал, как его опять обволакивает привычное чувство сладкой муки.
Лития поняла это.
Дальше она действовала быстро. Словно наконец решившись на что-то и боясь, что решимость эта ее покинет.
Она отпустила поводья и шагнула с тропинки. Потом сбросила с себя плащ. Под плащом оказалось то самое платье, в котором она проводила аудиенцию с болотником в королевских покоях. Оно, это платье, неожиданно и очень волнующе забелело в черноте ночного леса.
Лития завела руки за спину и ловко распустила шнуровку. И, положив ладони на грудь, придерживая сползающее платье, проговорила, глядя на Кая сквозь темноту:
— Что же ты стоишь?
— Зачем вы делаете это, ваше величество? — сдавленно произнес болотник. — Вы не можете делать этого…
Королева ничего не ответила. Она опустила руки. Белое платье скользнуло вниз, чуть задержавшись на бедрах… упало в траву. Обнаженное тело Литии точно светилось, и сияющая эта белизна расталкивала ночную холодную темень, словно была сильнее ее.
Лития протянула руки болотнику.
— Иди ко мне, — сказала она.
Кай тронулся вперед… и остановился перед королевой. Он смотрел на нее так, точно увидел впервые. Да он и вправду видел ее впервые — такой.
Телесная жажда вновь охватила его. И теперь это чувство оказалось много сильнее того, что он испытывал раньше.
Лития смотрела в его глаза. Во взгляде королевы ясно читались решимость и… мольба.
— Я не буду лгать, что любила тебя всегда, — торопливо говорила она. — Любовь — это… Пожалуй, я и сама не смогу объяснить. Да и никто не сможет. Я любила — Эрла. Это правда. Но я любила не того Эрла, которого мы все знали, а того… который был у меня в голове… все время наших странствий. Реальный Эрл, он… другой. Он… как все. Как все в Большом мире. А ты, Кай… Ты — настоящий.
Она расстегнула на болотнике куртку, потянула ее вниз. Куртка упала под ноги королевы и ее рыцаря. Взгляд Литии на мгновение вспыхнул страхом. Как непохож был Кай на Эрла, белокожего, щедро налитого молодой силой. Кай был худ, под темной кожей перекатывались тугие узлы мускулов. И от горла до низа живота тело болотника покрывали жуткие шрамы: белые, тонкие и острые — от ранений отточенными клинками. Выпуклые, багровые и рваные — вероятно оставленные зубами, клыками и клешнями болотных Тварей. Черные и синеватые, уродливо-бесформенные следы ожогов…
Лития провела кончиками пальцев по груди Кая: несколько раз, сначала несмело, потом уже увереннее… Страх ушел из ее взгляда. Не отрывая пальцев от тела болотника, она опустила руки ниже… и еще ниже…
— Его величество… — очень тихо проговорил Кай, — он…
— Он мертв, — так же тихо ответила королева, — он погиб, исполняя свой Долг. И все мы будем помнить его. Но сейчас его нет. А есть я. И есть ты.
Она осторожно обняла Кая, прильнула к нему, положив голову ему на плечо. И вновь поразилась несхожести этого тела — и тела своего супруга. Тело Эрла дышало звериной мощью, оно было подвижным и обжигающе-живым. А обнимая Кая, она не могла отделаться от мысли, что обнимает идола, выточенного из ствола железного дерева. Казалось, ткни болотника стилетом в живот, клинок стилета сломается. Впрочем, под этой броней трепетало прерывистое дыхание.
— Я… не принадлежу самому себе, — произнес вдруг Кай, видно, ему было трудно высказать словами то, что он ощущал. — Это очень странно. И это плохо. Так нельзя.
— Это нормально, — выдохнула Лития, двигаясь губами вверх по шее Кая. — Сейчас ты принадлежишь мне. А я — тебе. Это хорошо. Это… всегда так…
— Неужели?..
— Я знаю, — говорила-вышептывала королева. — Сколькому всему ты меня научил за все время, пока мы… были вместе. А теперь пришла пора учиться самому. Я буду учить тебя.
— Но, ваше величество… Мой Долг…
— Твой Долг велит тебе сейчас делать все так, как скажу я…
Лития чуть отстранилась, чтобы взглянуть Каю в глаза.
— Ты нужен мне, — произнесла она. — Ты нужен Гаэлону. Потому что Гаэлон — это теперь я. Мы едины с моим королевством. Твой Долг — дать нам то, что нам необходимо. Я не поеду на Туманные Болота одна. Ты должен дать нам наследника гаэлонского престола. Такого же сильного, как и ты. Такого же настоящего… Ты понимаешь меня?
— Да, — до комичного серьезно ответил Кай. — Понимаю, ваше величество. Это — мой Долг. Что мне делать?
Королева снова взглянула на болотника. Потому что ей вдруг почудилась насмешка в словах Кая. Но ничего подобного не было. Болотник задал вопрос и ждал ответа на него.
— Я покажу тебе, — сказала Лития.
Она поцеловала его. Поцелуй длился долго — и губы Кая отвечали на движения губ королевы.
Они опустились на плащ. Лития встала на колени над Каем, освободила его от остатков одежды. И легла рядом. Ей не пришлось ничего объяснять, руки Кая скользили по ее телу, и тело ее загоралось от этих прикосновений. Они снова надолго замерли в поцелуе.
А потом Лития перевернулась на спину, не выпуская Кая из крепких объятий, и наступил черед того самого… окончательного движения. Она закрыла глаза, всем телом мягко подсказывая, — что нужно сделать болотнику…
Но Кай вдруг рванулся и вмиг оказался на ногах.
Лития открыла глаза, приподнялась на локте. Она тяжело дышала.
Болотник стоял над ней, совершенно обнаженный. Напряженный, сливающийся темным телом с ночью.
— Нет, — сказал он.
Королева не поверила своим ушам.
— Нет, — повторил Кай уже спокойнее.
— Милостивая Нэла… — простонала Лития, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы обиды. Теперь она уже была не королевой, она была — неожиданно и страшно обманутой женщиной.
— Этого не будет, — сказал Кай.
— Но почему?! — закричала Лития. — Почему?
— Потому что все это… Это не мы… Это были не мы. Наши действия были продиктованы не разумом. Но — страстным желанием. Я почувствовал это. В тот момент, когда я был с вами… я не думал ни о чем другом, кроме как… о вас… о вашем теле. Если бы я не возобладал над своей плотью тогда, спустя мгновение я уже не смог бы этого сделать.
— Так и должно быть! — воскликнула Лития.
— Я утратил над собой контроль.
— О, великие боги!
— Рыцари Болотной Крепости Порога не могут быть ведомы желаниями, — твердо проговорил Кай. — Только Долг ведет их!
— Твой Долг — лечь со мной, рыцарь! — воскликнула королева, не помня себя. И лишь только этот крик прозвучал в сыром лесу, она почувствовала острый стыд. Милостивая Нэла! Светоносный Вайар! Наверное, никогда на землях Шести Королевств ни одна женщина не подвергалась такому унижению. — Отвернись! — прошептала она. — Отвернись немедленно!
