отпускать из-за нашего вируса, и у него будет еще светлый миг, когда он сможет все сделать. Только
вернется он к нам в состоянии не лучше нашего… Что ж, иначе никому не устоять и не успеть
исполнить долг. Швед еще не все понял, но это – к лучшему. Время понять у него еще будет – после
его возвращения к нам, к умирающим во тьме и тиши.
Глава 47
Эрих Шлегель едва на ногах стоит, но подходит ко мне и кладет руку мне на плечо…
– Я хочу увидеть закат.
– Шлегель, не время.
– Я умираю.
– И что?
– Перед смертью мне нужно увидеть закат.
– Шлегель, ты…
– Вайнер, я умру на закате.
– Откуда ты знаешь, когда ты умрешь?
– Если я не умру до захода солнца, – я умру на его закате.
– Логика железная!
Шлегель терпеливо и холодно встретил мой “волчий взгляд” – до меня дошло, что он имеет в
виду. Черт…
– Ты что, застрелиться собрался?!
– Слишком шумно.
Сел на камень подле него, опуская глаза в пол.
– Травиться будешь?
– Так проще всего.
– С какой стороны?
– С нашей.
– С нашей… С какой нашей? В Польшу тебя проводить или в Фатерланд?
– Я умру на своей территории.
– Что ж, пошли к вам.
Вывел Шлегеля в лесок и сел чуть поодаль под деревом.
– Эрих, здесь закат особо виден не будет…
– Да, тогда я повременю со смертью…
– Точно, ты еще мне плечо подставишь напоследок… Мне одному… мне со Шведом не
справиться с такой задачей…
– Думаешь, базы данных наших вирусологов взламывать?..
– Думаю. Они же будут искать решение задачи…
– Только найдут спустя годы… после нашей смерти…
– Все равно – попытаемся.
Шлегель замолк, смотря в небо, словно вспоминая гулкое эхо пещеры в этой тиши.
– Вайнер, я не знаю, кто ты, но… Ты служишь русским…
186
– Да, вывод однозначен – никто иной такими вирусами так не интересуется…
– Я долго думал, что Вольф, – случайность… Но сейчас понимаю, что ты сделал это – ты,
Вайнер… Скажи мне, перед тем, как я умру… как мы умрем, кто ты?
– Меня и похоронят по чужим именем, так что…
– Я подозреваю, что ты и есть тот, кого мы зовем Стяжателем… тот, кто вырывает у нас из рук
все прямо перед глазами. Ведь это не первое твое дело, Вайнер… не первое лицо и имя.
– Ты же знаешь, что я не отвечу.
– Да, я просто мыслю вслух… Умирающие могут себе это позволить, как и правду.
– Умирающие многое могут себе спустить с рук, но не все…
Глава 48
По возвращении Шведа общими силами стали искать все сведенья о вирусе во всех базах
данных, которые Швед только вскрыл… Немцы оказались расторопнее русских, и мы
остановились на них. Нашли химическую формулу – последнюю версию вирусологов… но не
знаем, что с ней делать, как и с предыдущими. Думаем все втроем, но головы у всех уже мутные.
Нас окружают дохлые крысы, и, кроме них, на ум ничего не идет. Мне не пришло в голову ничего
лучше того, что надо угнать машину в ближайшем городке и гнать в Берлин… искать старого
химика – Клауса Крюгера. Не знаю, вылечил ли вирус-целитель старика от шизофрении или просто
– уничтожил его вместе с его болезнью, но он – наш последний шанс… Может, он что скажет…
Глава 49
Все втроем пошли к съемной квартире, где я старика оставил, – со Шведом и Шлегелем. Мы
теперь друг друга без контроля оставить не можем – мало того, что мы не твердо стоим, мы и не
доверяем друг другу, вслушиваясь в каждую брошенную фразу, в каждое слово. Все-таки мы со
Шлегелем не друзья, хоть и не враги…
Заявились в квартиру, не рассчитывая встретить старика. Я думал, что он, если еще жив,
скрывается от пришельцев или иной нечисти в подвалах здания. Но он оказался на месте –
встретил нас у двери и… признал во мне Вольфа.
– Вольф, ты вернулся… Долго же тебя не было видно. Я все ждал и ждал, а ты… как сквозь
землю провалился. Я ведь так и думал, что ты к своим – к пришельцам пошел… А вот – вернулся…
Вспомнил про старика Крюгера…
Крюгер не просто жив, но и выглядит вполне сносно. По нему сейчас не видно, что он тяжело
болен, что он… Просто, больной блеск глаз старого безумца куда-то исчез, и он смотрит
совершенно осмысленно. А главное, – при произнесении слова “пришелец” – он рассмеялся.
Неужто разум старика прояснился?..
– Клаус, мы с товарищами к тебе по делу пришли…
– Да я так и понял… Вид у вас такой – деловой… И выглядите вы так, словно дела ваши
сквернее некуда…
– Так и есть, Крюгер. А ты, как вижу, ничего – все держишься молодцом…
– Держусь, Вольф. Я же болен был тяжело, а сейчас – все в полном порядке. Знаешь, Вольф,
нашел я себе лекарство… Просто, в один день голова у меня прояснилась, и я начал снова химией
заниматься… И так вышло, что когда меня какая-то инфекция одолела, стал лечение искать и… и
нашел, Вольф! Мне в комбинации противовирусные средства…
– Что?! Ты что сказал?! Ты – вылечился?!
– Нет, Вольф, не совсем… Мне постоянно порошок этот принимать приходится – иначе худо
совсем становится, но пока я его пью – все в порядке…
– Что за порошок?
– Просто три противовирусных средства и еще кое-что…
– Нам требуется твое лекарство – нам всем, старик. И Агнешки, и Войцеху…
187
– Вы больны… Ну да, я вижу… Эти отметены на руках… Было дело и у меня так кожа
слазила… Что за болезнь?..
– Не важно, что за болезнь, важно, что ее контролировать можно! Этот порошок, Крюгер, не
только нас всех спасет, но и много других людей!
Часть VI
Обратно – в неизвестность
Глава 1
Я отогнал тяжелый сон и открыл глаза, улыбаясь утру. Окно занесено снегом и затянуто инеем.
Но озаренные утренним сетом вершины скал вдали сияют так яростно, что ясно видны мне и за
промерзшим стеклом. Ветер, воющий всю ночь, затих, и я стал слышать дыхание Агнешки.
Каждый ее выдох греет мне грудь и каждый ее выдох кажется мне еще теплее в окружающем нас
холоде. Красавица моя… Я стал смотреть, как она спит. Она, как это ясное утро, – такая же
хрупкая, как этот снег, такая же сверкающая, как это солнце. Я не выдержал – высвободил руку из-
под теплых одеял и тяжелых шкур и впутал в ее волосы, золотящиеся в свете восходящего солнца.
Лучики ее ресниц дрогнули, она открыла светящиеся радостью глаза и рассмеялась.
– Вольф, ты снова мне волосы путаешь?! Давай я их отрежу и отдам тебе! Тогда ты меня будить
перестанешь!
– У меня свои есть.
Агнешка осторожно расчесала рукой мои волосы и рассыпала светлые пряди по моим плечам.
– Они не твои, Вольф…
Я остановил ее руку, готовую сорвать их с моей головы.
– Не трогай, меня здесь привыкли в таком виде встречать.
Она не послушалась, и я отвернулся, стараясь скрыть от нее и солнечного света изувеченное
лицо.
– Не прячь от меня шрамы, Вольф. Пусть ты и стараешься скрыть их, я помню о них постоянно.
Я повернулся к ней и всмотрелся в ее лицо. Ожидал снова приметить невольно промелькнувшее
отвращение, а заметил в ее глазах одну лишь нежность. Нет в них прежнего страха и неприязни –
одно лишь ласковое веселье. Похоже, она, и правда, привыкла и притерпелась ко мне.
– Вольф, я долго думала и… Я задавала себе вопросы и… Вольф, я спрашивала себя, кто мне
ближе и дороже всех на свете? С кем я хочу быть всегда? С кем мне не страшно будет встретить
смерть? И у меня всегда был ответ… только один ответ – с тобой, Вольф.
Я просиял, еще не понимая, но уже радуясь.
– Ты что, правда?
– Правда, Вольф. Я вот проснулась и поняла вдруг, что… Я тебя больше всех, больше всего
люблю. А ты меня любишь?
– А ты что, не знаешь?
– Ты никогда не говорил мне, что любишь меня.
