– Верно. Это ответ. Но не осмысленный.
– Сначала ответное бездействие, потом – ответный переход к действию… Был посыл – был и
ответ, не было одного – не было и другого… Вроде все ясно, вроде все правильно… Но что-то
здесь не то… Частицы будто замерли возле клинка… Замерли, будто в ожидании действий… и
перешли к действию, только отвечая… Похоже, что пустыня ждет, следит и решает – опасно или
нет… А когда нет времени ждать, следить и решать – нападает… рефлекторно, как мы…
Определенно, здесь что-то не то… Что-то не то с разницей времени ответных реакций… Похоже,
что ответы контролируемы.
– Мне нужны точные данные, тогда я смогу точно определить проходящие здесь процессы,
точно рассчитать время идущих здесь реакций. Сейчас дать тебе подробный отчет я не могу.
– Собирай данные.
– Мне запрещено делать это, S9. Я не должен вмешиваться в эти процессы. Не должен – и ты.
– Что я должен, что нет, – мое дело. А ты подчиняешься мне.
– Я защищаю тебя.
– Черт… Опять ты… Что ж… Нет сложных расчетов, значит нет и нужды в них.
16
Я бросил обглоданный клинок через незримый рубеж… Ждал, что пыль окружит его еще до
падения, и верно… Он не упал. Пыль, еще не поднятая его падением, подлетела к нему с ветром,
сошлась вокруг него стеной сразу, не отступая, вихрясь под ним и над ним, тесня и скрывая его
мглой… Клинок исчез под этой сплошной, непроницаемой тьмой… и не появился под этой
искрящей дымкой, разошедшейся по ветру до прозрачности.
– Это память, D40. Пустыня помнит мой нож… Она теперь не ждет, не проверяет… Она
считает, что мой нож – враг, который подлежит немедленному уничтожению… Это управляемые
реакции, подчиненные системе…
“Защитник” перевел на меня холодные глаза и согласно склонил голову…
– Так точно, S9. Здесь работают простые программы. Это система. Но нет доказательств, что
система – разумная.
– Сейчас будут!
Я скормил пустыне другой клинок… Его обдало искрами еще в полете… Ветер сковал его
холодом – остановил силой, удерживая в воздухе, не давая опуститься, не отпуская на волю
тяготения, скрыл его сияющей зеркальной пылью… Клинок, обглоданный этим мерцанием,
пропал… в одно мгновение…
– Это память, S9, – опознание формы. Но повышение скорости реакции – простой рефлекс. Нет
признаков мышления – ответ неизменен, только скорость выше.
– Посмотрим еще…
Я надстроил лезвие пластиной, меняя его форму, и метнул пустыне очередной клинок…
Частицы не тронули его – только обступили, тихо отдаляясь… Я отдал пустыне пустой
контейнер… Он нетронутым остался стоять среди скоро развеянных ветром искр… Я выждал и
метнул знакомый пустыне не надстроенный кинжал…
Рассеянные в воздухе частицы окружают его – среди их сплоченности проходят паутиной еще
редкие, но учащающиеся, разряды… Ветер крепчает близ него… Но я метнул клинок с такой
силой, что ветер не сдержал его… Он пролетел с такой скоростью, что зубастые частицы не
обглодали его лезвия… Бросил я нож, метя в контейнер, он – попал в цель. Вокруг него разразился
локальный шторм… Но подошедшая стеной мгла рассеялась, отступая от вогнанного в контейнер
клинка, оставляя его – нетронутым. Он, вонзенный в железный короб по рукоять, для пустыни,
считай, – исчез… Пустыня проследила этот кинжал, сочтенный ей вредящим, но потеряла его
среди других вещей, признанных ею безвредными. Я жду… Я вижу, что пыль еще не осела, что она
еще обследует незнакомые предметы, мерцая вокруг них… Просто, пустыня не так бдительна к
ним, как прежде, но она, как прежде, осторожна…
– Смотри… Она ищет… Проверяет – исчез этот клинок бесследно или спрятан, не видимый
только для нее… Она думает – размышляет… Понимает, что с ним что-то не так, как надо…
Смотри! До пустыни дошло, что клинок не исчез, а скрыт! Что он всажен в контейнер – в этот
короб!
Ветер поднялся настоящим штормом, бросаясь к контейнеру с воткнутым в него кинжалом…
Но концентрируется до разрядки молниями этот грозовой вал только возле всаженного по рукоять
клинка с обоюдоострым лезвием… Пустыня нашла его – скрытого врага…
– Она опознала этот клинок! И теперь – уничтожит его! Избирательно! Пустыня мыслит…
Шквальный ветер затихает, оставляя нетронутый контейнер стоять на прежнем месте… А
обоюдоострого кинжала просто нет – осталась только пробоина в контейнере…
– Пустыня… Это разум и воля…
– Не достаточно доказательств, S9.
– Мне нужен еще нож – у меня больше нет. Этот кинжал в последний раз не причинил пустыне
почти никакого вреда, как в первый… Пустыня должна понять, что он опасен не каждый раз…
“Защитник” отдал мне, хранимые им, клинки. Сняв надстройку, я с прежней силой метнул его в
короб контейнера… Как я и ожидал, пустыня приняла клинок спокойно… Иглистые кристаллы,
искрясь, застыли близ него, окружая его с готовностью к защите, но не защищаясь от него, –
обследуя его… Следующий клинок я метнул в зеркало – он, не вонзаясь, отскочил и со звоном упал
рядом с контейнером, поднимая зеркальные осколки пустыни… Они, не спадая, замерли вокруг
17
него… Взяв последний кинжал, я метнул и его… Ветер принял нож, резко стопоря его налету и
тихо опуская к простертому равниной зеркалу, осторожно кладя на расчищенную от пыли
площадку… Теперь этот кинжал окружен искристыми частицами – оцеплен, как остальные ножи.
До пустыни дошло, что мои клинки могут быть равно и опасными, и безопасными для нее…
Дошло, что опасны они не всегда, дошло, что гонимым ветром острым осколкам под силу
справиться с исходящей от них опасностью… что им под силу не только уничтожить их, но и
управлять ими… Теперь пустыня стережет их, изучая, но не уничтожая…
– Это разум. И он – не живой.
– Так точно, S9.
До меня начинает доходить, что произошло, что это значит… Я стер со лба испарину,
выступившую от напряжения…
– Где прописан код программы? Где пробита память? Какие варианты?
– Думаю, код пробит определенным излучением в кристаллических осколках, которые
объединены полями, по которым проходит кодом излученный сигнал.
– Что-то вроде нервной системы – вроде нейронных связей… Медиаторы проводят
электрические разряды от одного нервного окончания к другому – разряды, которые проходят сети
памяти… Идут от акции до реакции, поднимая хранимую информацию… Отправляются от
воздействия и возвращаются с действием – с командой соблюдать молчание или дать ответ… И
здесь что-то подобное… что-то сложное, слаженное… Но мы способны принять информацию – до
нас доходят раздражители, которым мы даем ответ… А пустыня… Мы видим, слышим, осязаем – у
нас и другие анализаторы… А у пустыни их нет…
– Думаю, здесь анализаторы – поля и излучения. Пустыня получает информацию от
преломленных и отраженных лучей.
– Выходит, пустыня получает и передает данные при помощи лучей… И этот сигнал – аналог
зрения, осязания… Черт…
Я отстегнул от шинели высшие награды великих воинских держав… Красная звезда подняла
пыль… А белую черту пустыня игнорирует… Ей знаком и близок белый свет, но красный – далек и
неизвестен… Видит пустыня или нет, но спектр – различает четко.
Запись №9 04. 10. 1 год Эры Единства 06:33
Уже почти все мое снаряжение отдано на забаву пустыне… А я, уже с трудом продирая
слипающиеся глаза, продолжаю отупело всматриваться в мерцающие скопления кристаллических
игл, зависающих в воздухе… в чем-то подобном воздуху… “Защитник” не позволил мне
продолжить опыты с пустыней, но спать я просто не могу… Я не могу даже отойти, отвести
взгляд… Глаза уже дерет от яркого света, да и дышать здесь без тяжелой маски нелегко, но я
неотрывно всматриваюсь в перелеты загорающихся и гаснущих искр… Я не понимаю – ничего.
