— Заткнитесь, — ответила Изабель. — Вы были очень бесполезны, вы обе.
Она развернулась на каблуках, и пошла в обратную сторону, к мосту, направляя свое натренированное тело, и едва обращая внимание на ножи, находившиеся в опасной близости к ее коже. Лишь когда она оказалась на другой стороне и прошла за ворота, она смогла позволить себе сломаться. Стоя на коленях среди мха и вулканических пород, под большим серым небом, она позволила себе молча сотрясаться, но слез не было.
Казалось, прошли годы, прежде чем она услышала тихие шаги возле нее, и Джослин опустилась на колени и обняла ее. Странно, Изабель обнаружила, что она не возражает. Хотя ей не особенно нравилась Джослин, было что то универсально материнское в ее прикосновении, что Изабель наклонилась к ней, вопреки собственному желанию.
— А знаешь, что они сказали, когда ты ушла? — сказала Джослин, когда Изабель перестала дрожать.
— Уверена что-то насчет того как я позорю сумеречных охотников везде и т. п.
— Вообще то, Клеофас сказала, что ты стала бы великолепной Железной Сестрой, и что если ты будешь в этом заинтересована, дай им знать.
Рука Джослин легко погладила ее волосы. Невзирая ни на что Изабель подавила смешок. Она посмотрела на Джослин.
— Скажи мне, — сказала она. Рука Джослин остановилась.
— Сказать что?
— Кто это был. С кем у моего отца была интрижка. Ты не понимаешь. Каждый раз когда я вижу женщину, возраста мамы, я думаю не она ли это. Сестра Люка. Консул. Ты… — Джослин вздохнула.
— Это была Аннамари Хайсмит. Она умерла во время атаки Валентина на Аликанте. Не думаю, что ты ее знала.
Изабель открыла, а затем закрыла рот.
— Никогда не слышала ее имя раньше.
— Вот и хорошо. — Джослин заправила обратно прядь волос Изабель. — Чувствуешь себя лучше, зная об этом?
— Конечно, — солгала Изабель, смотря в пол. — Мне намного лучше.
После ланча Клэри вернулась в спальню внизу, извиняясь, что она устала. За плотно закрытой дверью она попробовала снова связаться с Сайманом, пока не поняла, что с учетом временной разницы между тем, где она сейчас, в Италии, и Нью-Йорком, вполне возможно, что он спал. По крайней мере, она молилась, чтобы он спал. Предпочтительней было надеяться на это, нежели рассмотреть возможность того что кольца могут не работать.
Она находилась в комнате всего четверть часа, когда раздался стук в дверь. Она сказала «Войдите», передвинувшись так чтобы опереться назад на руки, подвернув пальцы, словно собираясь спрятать кольцо. Дверь медленно открылась, и Джейс посмотрел на нее из прохода.
Она вспомнила другую ночь, летнюю жару, стук в ее дверь. Джейс. Чистый, в джинсах и серой рубашке, его вымытые волосы, словно ореол влажного золота. Ушибы не его лице постепенно стали из пурпурных светло серыми, а его руки были за спиной.
— Эй, — сказал он. Сейчас его руки были на виду, а на нем был свитер бронзового цвета, но мягкий на вид, который оттенял золото в его глазах. На его лице не было ушибов, а тени, которые она почти привыкла видеть под его глазами, исчезли.
Счастлив ли он теперь? Действительно счастлив? А если да то от чего ты его спасаешь? Клэри отбросила слабый голосок в своей голове и улыбнулась.
— Что случилось?
Он усмехнулся. Это была порочная усмешка, которая заставляла кровь в венах Клэри бежать немного быстрей.
— Хочешь пойти на свидание? — захваченная врасплох, она запнулась.
— К-куда?
— На свидание, — повторил Джейс. — Часто «скучная вещь, которую вы должны запомнить на уроке истории», но в этом случае «предложение провести вечер с горячим страстным ухажером полностью в твоем распоряжении».
— Правда? — Клэри не была уверена, что из этого выйдет. — Горячий и страстный?
— Это я, — сказал Джейс. — Наблюдая, как я играю в Скраббл, достаточно чтобы большинство женщин упали в обморок. Представь, что будет, если я приложу некоторые усилия.
Клэри села и посмотрела на себя. Джинсы, шелковый зеленый топ. Она подумала о косметике в этой странной, похожей на святыню спальне. Тут она ничего не могла поделать; она мечтала хоть о капельке блеска для губ. Джейс протянул руку.
— Ты выглядишь прекрасно, — сказал он. — Пошли.
Она взяла его руку и позволила поднять себя на ноги.
