шагу не могу ступить без Индры и Бартла.
— Радостно слышать, что власть не ударила тебе в голову. Хотя характер карательного отряда и не вяжется с осторожностью. С сомнениями. С жалостью. С тем, что так близко женскому сердцу.
Я вздрогнула.
— Вы… вы считаете, что… я не подхожу для этой должности?
Говоря о сомнениях, жалости и прочих слабостях, Иберия как раз имел в виду недопустимость такой боязни и дрожи голоса, которые характеризовали нынешнего командира карателей.
— Ты еще совсем юная и к тому же женщина, но я не вижу, чтобы это плохо сказывалось на твоей исполнительности. Я не жалею о решении, которое, к тому же, мне помогли принять Мельхом и боги. Однако солдатам, доверенным тебе, не хватает мужской руки…
— Но Бартл…
— Хороший воин и плохой политик.
— Индра…
— Индра мой наследник, — кинув взгляд на стоящего сына, проговорил Иберия. — Он не всегда будет рядом, чтобы помочь. Настанут времена, когда принимать решения придется лишь тебе.
— Подобный груз ответственности нести не так уж просто в одиночку.
— Именно поэтому я подумываю о том, чтобы присмотреть тебе достойного супруга, — ошарашил отец, очерчивая пальцами овал моего лица. — Кого-нибудь из младших сыновей знатнейших кланов. А можно замахнуться даже на Синедрион.
Он явно был в восторге от собственной идеи, тогда как у меня все внутри свело от мысли о замужестве. Пожив в окружении мужчин, я знала о том, что большинство из них не относятся к своим женщинам и в половину так трепетно и нежно, как на это надеются мечтающие о свадьбе девушки. Что говорить об элите? Едва ли выросший в мире, где отсутствовала нужда, избалованный младший сынок из знатной семьи будет понимать, поддерживать, ценить и считать с мнениями «меченой». Которая к тому же внесла свое жалкое, проклятое существование в роскошь Нойран сравнительно недавно.
Замужество представлялось мне рабством.
— Синедрион… ого, — пробормотала я без особого энтузиазма.
— Эзус тоже понимает толк в красоте, — озвучил свои мысли Иберия, подцепляя пальцами мой подбородок. — Что скажешь, Индра? Все-таки супруга своей сестре выберешь именно ты.
— Не раньше, чем я обзаведусь собственной женой, отец, — отозвался с неопределенной улыбкой брат.
— И это верно, — усмехнулся Иберия. — Рад, что ты думаешь о женитьбе.
Когда он покидал зал, я смотрела ему вслед, пытаясь понять природу своих чувств. Тоска? Обида? Страх?
— Иди ко мне, — позвал Индра, опускаясь на стул и протягивая ко мне руку.
Когда дверь за Иберией затворилась, и молчаливые слуги принялись убирать со стола его приборы, я приблизилась к молодому боссу, садясь на его колени. Уже привычно обвив мужскую шею руками и прислонившись лбом к его плечу, я проговорила:
— Никогда бы не подумала, что скажу это, но… пожалуйста, никогда не женись.
Я услышала, как он вздохнул, и закрыла глаза. Думаю, он тоже чувствовал это… такой блаженный покой, это ощущение безопасности, атмосферу родного дома. Ни с одним мужем, казалось мне, нельзя испытать такого умиротворения, которое дарил мне брат, просто держа на своих коленях. Жаль, что в детстве мне подобного внимания не перепало от родителей. Индра давал мне то, чем я была обделена будучи ребенком.
Строгость отца, заботливость старшего брата, нежность самого родного человека. Ближе, чем он, у меня не было никого. Знал ли он, как я люблю его…
— Как будто я смогу тебя кому-нибудь отдать, — ответил Индра лишь спустя минуту, когда я уже почти забылась сном, уютно устроившись в его руках.
Осмыслив его слова, я вспомнила свои ночные переживания.
— А если бы… — отклонившись ровно настолько, чтобы заглянуть в его глаза, я спросила: — Что бы ты сделал, если бы меня взяли в плен?
— Ты веришь, что я подобное допущу? — тихо поинтересовался брат, разглядывая мое лицо.
— Просто ответь, — нахмурилась я. — Если бы меня насильно удерживали… тот же Паймон, требуя у тебя капитуляции… что бы ты сделал, будучи боссом?
Его рука опустилась мне на макушку, мягко подтолкнув обратно к плечу. Когда я прикоснулась лбом к изгибу его шеи, Индра прошептал у самого моего уха:
— Если бы сложилась такая неблагоприятная ситуация, в которой я оказался бы бессилен тебя спасти… я бы убил тебя своими же руками, но уж точно не допустил того, чтобы ты оказалась в чужой власти.
Слова брата, прозвучавшие так обманчиво мягко, заставили меня вздрогнуть и широко распахнуть глаза. Правда о том, что мою смерть он
