обходится ни дня, не так ли?
— И сколько их? — спросил я, начисто позабыв, что для всех, кроме старейшин, я — непонятный парень, прицепившийся к их боссу, как надоедливый балласт.
— Отвечай, — проговорила Эльза, догадавшись, что конкретно смутило докладчика.
— А… одиннадцать.
Раск и Бартл переглянулись, обмениваясь понимающими ухмылками. Эти двое готовы были скинуть напряжение, и потому в итоге уставились на меня, спрашивая разрешение поприветствовать делегацию по-свойски. Им страсть как хотелось выместить зло на этих нагловатых послах, но я, дурак, решил, что так дела не делаются.
— Приведи главного… среди них же должен быть главный? А остальных не трогайте, — я сглотнул, глянув в расширенные глаза мужика, принесшего новость, — пока.
— Выполнять! — гаркнул Бартл, когда его подчиненный поморщился, словно готовясь уточнить, какого хрена я лезу не в свои дела.
— Кто они такие? Эти Фебы? — спросил я, когда гонец исчез. — И… что им может от меня понадобиться?
— Неугомонные ублюдки, — проворчал мрачно Бартл, кладя свои массивные как кувалды кулаки на стол.
— Группировка, находящаяся под нашим патронажем, — пояснил Десница. — Сидели тише воды, ниже травы, а тут вдруг вылезли…
— Откуда они могли узнать? С момента возвращения босса прошло меньше суток, — пробормотал недоуменно Раск.
— Я слышал, что одно из наших подразделений вчера кутило всю ночь, — посмеиваясь, доложил Олафер. — Праздновали возвращение главы. Кажется, это было в баре в районе Мабей. Там была знатная потасовка, но с нашей стороны потерь нет.
— Это точно не мои! — воскликнул Мышь, оглядывая собрание. — Никто из разведки не покидал территорию базы.
— Я так понял, что это были наши очаровательные отравительницы, — в той же веселой манере заявил Император, кинув взгляд на Анну. Та даже бровью не повела.
— Кто бы это ни был, Фебам… теперь уже всему Эндакапею известно, что Эла вернулась, — сказал Дис. — И что-то мне подсказывает, они сюда заявились не для того, чтобы занести поздравления по такому случаю.
— Как не вовремя… — прошипел Мышь, глянув на двери, которые вновь растворились, пропуская внутрь двоих.
Посол — костлявый, вытянутый, откровенно отталкивающий тип, нес в своих руках… нет, не оружие, хотя я после всего услышанного верил, что он заявился не для мирных переговоров. В его руках была зажата шипастая алая роза.
За спиной мужчины двигался плавно и бесшумно, как змея, его телохранитель: очевидно, идти в логово к неприятелю в одиночку посолу было невпотяг.
Я бегло оглядел этих двоих, не заметив у них припрятанных пушек или ножей, вероятно, все побрякушки у них изъяли при входе на нашу территорию. Тем не менее их появление заставило старейшин напрячься. Они не были рады гостям, потому и я насторожился.
— Ах ты сука! — разъяренно прорычал Раск, вскакивая и… исчезая.
Я не успел проследить за развитием ситуации, просто в одно мгновение Раск сидел за столом, а уже в следующее стоял рядом с послом, прижав к его горлу острие стилета. Что касается телохранителя бедолаги, за спиной того, тихо посмеиваясь, застыл старик Олафер. Дед туда буквально телепортировался. Боже-боже, и это ему я булочку маслом намазывал.
— Только не думай, что ты проворнее меня, мальчик, — предупредил Император, еще сильнее морща свое старческое лицо хитрой улыбкой. — Мы не любим такого рода гостинцев, и, чтобы передать наш ответ вашему боссу, хватит и одного человека.
— Госпожа… — дрожа всем телом, посол вперился расширенным взглядом в Эльзу.
— Ч-что происходит? — прошептал я, поворачиваясь к Дису.
— Клан Феб объявляет вам войну, босс. Только и всего.
9 глава
Мне никогда в жизни не дарили цветы. Сказать по правде, я на подобное и не рассчитывал. Даже больше — надеялся, что до того не дойдет. Если только на похоронах, но это уже иной разговор.
Забавно, что первый в жизни цветок, преподнесенный конкретно мне, подразумевал собой брошенную перчатку.
— Раск, Олафер, — неуверенно позвал я своих старейшин, которые, увидев, как я качаю головой, выдавили из себя дружелюбные улыбки.
— Проходите, прошу вас, — процедил Мышь, рукой указывая в сторону стола.
— Нет. Мы… ненадолго, — прохрипел посол, поправив воротничок своей накрахмаленной сорочки.
