Игрушек у Кея было столько, словно он решил снарядить ими китайскую армию.
Пока мы за ним следуем, минуя тихие лаборатории и шумные цехи, док объясняет, что надобность в стрелковом оружии давно отпала. Реакция «модифицированных» людей слишком быстра, чтобы за ними угналась пуля. Пока твои глаза захватят цель, те отдадут приказ мозгу, а он — рукам, и только потом пальцы нажмут спусковой крючок, производя выстрел… скорее всего, ты уже к тому моменту будешь мертв.
Я находился в том мире, где судьбу могла решить доля секунды, а пистолет вообще за оружие не считался.
В этой реальности такие модифицированные люди пользуются холодным оружием или же, как Бартл и Олафер, вообще обходятся без него. Но Бартл и Олафер — редчайшие исключения, настоящие мастера своего дела. Ребятам попроще не так-то просто перепрыгнуть разделяющую их пропасть, потому приходится прибегать к менее дорогостоящему способу (в отличие от полной модернизации тела) уровнять силы.
— Выбирай, — огласил торжественно Кей, останавливаясь перед витриной, на которой возлежали бластеры разной конфигурации.
Глаза мои разбежались. Эльза, переминающаяся с ноги на ногу рядом, в оружии явно была заинтересована меньше, хотя ей бы тоже не помешало подстраховаться.
Основная часть пушек работала на СВЧ-излучении. Вроде микроволновки направленного действия: три секунды и мозг твоего противника превращался в желе, а голова взрывалась, как перекачанный шар.
Я понимающе коротко кивнул, но док вошел в кураж, рассказывая про импульсное оружие: работает быстрее и на большем расстоянии. Никакой отдачи. Создает мощнейшее гравитационное поле, которое буквально сдавливает твоего противника, оставляя от него лишь мокрое место.
— Представь, что на тебя поставили авианосец со всем снаряжением и экипажем, — для наглядности советует Кей, и мое воображение подчиняется.
Бамс!
— Спасибо, — говорю, судорожно сглатывая. — Пожалуй, я возьму это.
Беря бластер в руки, я надеялся, что не выгляжу жалко. Хотя мой мозг упрямо транслировал лишь проклятущий авианосец.
Молюсь о том, чтобы меня никто не вынудил этим воспользоваться. Что касается главы Фебов? Если мы не хотим, чтобы итогом нашей дуэли стало два мокрых места, придется оставить эту побрякушку дома.
Похоже, я так и не нашел выхода из сложившейся ситуации.
11 глава
Совершенно незаметно подкрался вечер, а с ним — тот час, когда я должен официально вернуть себе отобранные некогда Иберией права. От мысли, что мне придется выступать перед грозным собранием убийц, которых я некогда называл своим кланом, безбожно лихорадило.
Никогда не любил значимые мероприятия. Ведь даже в готовящемся некогда проекте по астрономии для меня основной трудностью было не его написание, а сам факт выступления.
Теперь мне надо было выходить перед всеми этими серьезными людьми, которые вообще слушать не привыкли, и говорить им, что — вот он я, вернулся, правда не совсем в том виде, в котором они ожидали.
Кроме прочего, сжавшее меня тисками парадное одеяние лишило последних крох уверенности. Оно было тяжелым и очень плотным, словно бронежилет. Если я буду носить постоянно нечто подобное, я так никогда не вырасту, сказал я Олаферу. Дед, посмеявшись, заверил меня, что это только на несколько часов, пока не закончится церемония.
На лифте мы спустились на нижний подземный этаж, лишенный коридоров и комнат: это было сплошное, огромное, как стадион, помещение с довольно низким потолком, бетонными стенами, в границах которых застыло людское море. Думая все это время, что мы направляемся в некий парадный зал, я не ожидал столкнуться с аскетической простотой, которая была противоположна всей той роскоши, наблюдаемой целый день.
Противопоставленный огромной толпе суровых мужчин и женщин, облаченных в черное, я растерял свою уверенность и те слова, которые уже успел заготовить в уме.
Присутствующие здесь стояли в строгом порядке, как послушные солдаты, а не как разнородная, скучающая толпа. Стоило нам показаться, зал наполнился тысячеголосым ропотом, едва ли одобрения. Я так растерялся, что замер, забыв о том, как это — ходить. Тут-то мне на помощь и пришел мой заместитель.
В то время как остальные старейшины встали в сторонке от возвышения, Дис схватил меня за локоть и буквально дотащил до невысокой сценки, с которой мне предстояло вещать. Поставив меня на нее, как статуэтку на полку, мужчина резким движением отстегнул свой ремень с ножнами, начиная закреплять драгоценное оружие на мне.
На мою голову обрушилась убийственная тишина. Я слышал лишь стаккато собственного сердцебиения и мерный гул вентиляционной системы,
