- Работа есть работа.
- Ну а теперь ты даешь им какие-то идиотские советы! Ты не болен, друг мой?
- Нууу, начнем с того, что, по сути, советы мои только выглядят глупыми. А еще они бесплатны. Что, согласно Кодексу, не запрещает их давать, при условии не причинения вреда жизни или здоровью человека. Так что, милейшая Марго, рассматривайте это, как благотворительность. Впрочем, как и приглашение тебя на свидание. На будущей неделе, скажем. Во вторник?
Девушка долго и серьезно смотрела мне в лицо, после чего рассмеялась весело и задорно:
- В среду, друг мой! Я рада, что ты становишься на путь исправления. И все-таки, в чем смысл твоего совета?
- Все просто, девочка моя. Человек, проживший один день, как последний, больше не сможет быть несчастным. Он просто поймет, как нужно жить.
- Ну... до встречи, друг мой. Благодарю за разъяснение. Действительно... хм..
По солнечной дорожке весело, чуть вприпрыжку, бежала девчонка, которая никогда не была несчастной. Бежала и улыбалась весеннему солнцу, а вслед ей смотрел и улыбался мужчина, который точно знал, что такое счастье.
4. Счастливые люди
Время пришло. Я вышел из дому и зябко поежился. Ноябрь выдался холодным и сырым, что даже для нашего климата весьма неприятно. Застегнув плащ, я отправился на Перекресток, где сегодня должен был встречать гостей. Они еще не показались в проеме широких ворот, когда я вытащил из саквояжа пузатую бутылочку дорогого, по всем меркам, коньяку и три бокала, а сам саквояж трансформировал в удобный походный столик. На него же легли плитка шоколада, сигара и высокий шейкер. Когда пара, идущая ко мне, приблизилась, держась за руки, я был во всеоружии. Улыбнувшись старым знакомым, я приглашающе кивнул на столик. Для старушки, чье лицо светилось лучиками морщин, я по-быстрому смешал простенький коктейль, а для невысокого, но коренастого деда и себя наполнил бокалы "Мартелем". Они молчали и улыбались. Я улыбался в ответ им. Слова были не нужны. Мы выпили, после чего поцеловал старушку и пожал ее пожилому спутнику руку. Мы виделись в последний раз. Я сложил столик, превратив его хитроумный механизм снова в саквояж, и посмотрел им вслед. Держась за руки и незримо для меня улыбаясь, по широкой и удобной дороге шли счастливые люди. Шли по дороге, ведущей в Ад...
Эпилог
- Демон!!! Я убью тебя!!!
Развернувшись на каблуках, я увидел перекошенное от злости лицо Маргариты. Сейчас она выглядела, как зрелая тридцатилетняя амазонка и ее взгляд не обещал мне ничего хорошего.
- Ты обманул меня, демон! Ты отнял их души у Бога и вверг в Ад! Ты будешь наказан!
Молча, не стирая улыбки со своего, без ложной скромности, красивого лица, я извлек два договора и протянул их ангелу, приставленной для надзора за мной.
- Я ничего не отбирал. Они сами сделали свой выбор.
Смешно хмуря брови, Маргарита изучила оба договора.
- Но они же...они отошли от Бога!
- Счастливым людям Бог не нужен.
- Но, ведь, теперь они обречены на вечность мучений в геенне огненной!
- Правда? Пойдем со мной.
Маргарита, недоверчиво глядя мне в спину и теребя рукоять меча, тем не менее, пошла за мной. Через несколько минут я вывел ее к обрыву.
- Смотри вооон туда, - указал я ангелу направление. Туда, где на холме, поросшем ромашками, все так же держа друг друга за руки, сидела пара стариков, подслеповато морщась на заходящее солнце.
Маргарита невольно улыбнулась, а я приобнял ее за плечи, взглядом указал на чернеющую вдалеке крышу моего дома.
Марго пристально посмотрела мне в глаза и льдинки ее взгляда, как и ранее, бывало, пронзили мою душу своей небесной голубизной:
- Ты понимаешь, что все равно будешь наказан? Если не за них, так за нас?
Я покачал головой.
- Запомни, иногда вся вечность стоит счастья. Тем более, хочется прожить хотя бы один день. Последний...
Нюит де Ноэль
Господину Э. А. По с глубочайшим почтением
Призрак
...в кафе "Старый бош" мы встречаемся очень часто - практически каждую пятницу за редкими исключениями. Собственно, тем июньским вечером мы сидели на открытой террасе с великолепным видом на Бо Шамель. Зеленый склон, который чудом спасся от выгорания под палящими лучами солнца, уже начал поблескивать капельками росы. Мы - я, Эл Полесофф, журналист из Москвы Эдуард Смел и коренной француз по папеньке Рен, пили Бехеровку и вели пустопорожние разговоры, когда за наш столик плюхнулся толстяк Алан.
Он сходу прикурил от дымящегося окурка синий "Житан" и, по привычке, не здороваясь, заорал мне на ухо:
- А что я знаю!! Вы помните наш рождественский вояж?
Еще бы не помнить! Тогда, по случаю женитьбы вечного студента Николя, мы собрались в кабаке под названием "Le Yamshik" (вспоминая это название у меня рождается аллюзия к "Боржчу" Стругацких). После традиционной для подобного мероприятия водки (количество которой, думаю, станет понятно уважаемым читателям по прочтении следующих строк), счастливый Николя предложил нам всем вместе дернуть в Монте Карло... Мы погрузились в старенький "Опель" Рена и отправились покорять столицу Игры. Как мы смогли добраться до Ниццы - ведомо одному лишь Господу, который, в честь праздника, наверное, был милостив к нам. В Ницце мы остановились в небольшом кемпинге, где и провели ближайшие три дня. В самом настоящем "высокооктановом штопоре", как выразился тогда Эд.
- И что?, - прервал забавные воспоминания Рен
- Так вот, Николя, если вы помните, тогда купил квартиру в Фонтенбло.
- Ближе к делу, Алан!, - строго сказал я, - Иначе к концу твоего рассказа мы рискуем остаться без напитков, которые ты хлещешь, будто верблюд.
- Вы злые и циничные люди! И тем не менее, я преодолею свое желание послать вас к черту и окончу историю...
Нет смысла передавать весь текст дословно, ведь в нем главное - смысл. А заключается он в том, что Николя не спит толком уже три месяца. Потому что, стоит ему уснуть, как он тут же видит привидений...
Мы приехали к товарищу на следующий день, после разговора с Аланом. И были очень неприятно удивлены переменами, которые постигли нашего товарища, активного члена эмигрантского клуба. Из весельчака, никогда не унывающего комика и просто души компании, он превратился в настоящую тень. И я не солгу, если скажу, что встретив его ночью на Рю де Пелят, я буду уверен, что встретил призрака. Бледное лицо, глубоко запавшие глаза идеально гармонировали с застиранным халатом и домашними туфлями с подошвой, постоянно требующей каши, создавая эдакий лавкрафтианский образ. Николя был трезв и испуган.
- Она..она пообещала мне...друзья, она убьет меня! Я ей говорил...просил ее...а она...
- Да кто "она"?, - не выдержав истерического бреда прикрикнул на друга Эдуард
- Привидение!, - выдохнул Николя и забился в истерике пуще прежнего.
Догадки...одни догадки!
Из рассказа Николя следовало, что каждую ночь, примерно в начале второго, сон приводит его в абсолютно белую комнату, где его ждет девушка с черным лицом. Она медленно приближается к нему, протягивая искалеченные болезнью руки и шепчет одну и ту же фразу: "Нюит де Ноэль!!"
Мы собрались в кафе на Монмартре, где за бокалом бархатного пива пытались придумать решение проблемы. На уговоры Николя уже не поддавался, и Рен договорился со своим товарищем из клиники Дэшан, чтобы направить товарища на отдых в их санаторий, что на Ривьере.
- Скажи-ка мне, Эл, - обратился ко мне Алан после третьего бокала, - Если бы ты убил человека, куда бы дел его тело?
