Не могу сказать точно, но за десяток дней дом был готов, отделан и посажен сад. Все
старались помочь им с домашней утварью. Кто чем мог. Даже подарили сотню цыплят. Во
время и после войны люди были более дружны и сочувственны, если можно так выразиться.
Шел 1950 год, жена окончила институт и приехала к себе домой. Мы получили
однокомнатную квартиру и весело и дружно зажили семейной жизнью. Все нужно было
организовывать с начала. Многое мы делали сами. Купить было негде. Например, абажуры,
занавески, шторы и другое. У нас появилось десяток друзей, и каждые выходные мы что-то
39
отмечали, праздновали. Одновременно ходили на стадион, я продолжал активно играть в
волейбол. Жизнь налаживалась, и мы уже ждали первенца, что и случилось в январе 1951
года. По этому поводу каждый день я устраивал приемы, а начал с того, что через полчаса
после рождения сына, в пять часов утра, принес в роддом несколько бутылок шампанского и
конфеты, и мы со сменой – врачом и двумя акушерками - хорошо это отметили. Неделю до
приезда жены из роддома у нас ежедневно были “мероприятия”. В то время продавалось
красное игристое шампанское, оно было очень игристым и очень красным, и потолок в
комнате стал красным. Что мы только ни делали, чтобы скрыть последствия мероприятий –
ничего не помогало. Мы и скребли, и белили, красные пятна все равно проступали.
Слава Богу, что вскоре после приезда моих из роддома, мы перебрались в
двухкомнатную квартиру. Декретный отпуск в то время был такой: до родов – один месяц, и
после родов – тоже . Надо было что-то решать, помочь нам было некому. Мы нашли
домработницу – немку средних лет, звали ее Нина Георгиевна. Характер у нее был не из
лучших. Готовила она плохо и мало. Я много работал, и нужна была компенсация. Я любил
утром соорудить сложный бутерброд с маслом, сыром и колбасой одновременно. Она его
называла: “Русише швайне бутерброд”, то есть русский свинский бутерброд. Но я с ней как-
то ладил, хотя она все время переживала, что я много ем. Худой я был, при росте метр
восемьдесят пять вес составлял семьдесят пять килограммов.
Обеспечение нашего комбината было отличным. Зарплата у меня была три тысячи
двести рублей, а “Победа” стоила шестнадцать тысяч. Летом я решил купить автомобиль, и,
конечно, “Победу”. Денег у нас, как всегда, не было, мы помогали нашим родителям. Мне в
ОРСе сообщили, что автомобили из Горького уже отправлены, готовь деньги. Так как
“Победа” стоила шестнадцать тысяч, то я решил занять по тысяче рублей у шестнадцати
человек. Но так не получилось. Вначале я зашел к соседу Севе Ставскому и попросил тысячу
на автомобиль. Он спросил:
– А сколько у тебя не хватает?
- Всех шестнадцати.
- Сегодня мы с Зиной (женой) премию получили – шесть тысяч, бери всю!
Он был главным инженером обогатительной фабрики. Не буду подробно
рассказывать, но еще двое друзей дали мне по пять тысяч, и утром я пошел на работу с
полными карманами денег. Моя жена об этом не знала, так как у них поздно был педсовет, да
и по машине у нас не было согласия. Утром с работы я отправился на базу УРСа и выкупил
автомобиль. Домой к обеду я приехал уже на собственном автомобиле.
Жена спрашивает:
– Почему у тебя такие грязные руки?
– Возился с автомобилем.
– С каким?
– С нашим.
– С каким нашим?
– Да вот, стоит под окном кухни.
Мы тогда жили на втором этаже. Соня подошла к окну и увидела автомобиль.
– Чья это машина?
– Наша, вот ключи и документы.
Конечно, это был шок. Но к машине привыкали быстро. На выходные уезжали за
город, как говорится, на природу. Прелесть машины почувствовали сразу. Жарили шашлыки,
варили шурпу. Природа в Азии удивительная, особенно в горах, заснеженные вершины
которых видны были с каждой улицы нашего городка. Ветер с гор дул всегда - до обеда в
одну сторону, после обеда в противоположную. Если уйти в горы на несколько дней, можно
40
было не брать с собой пищу. Заросли миндаля, фундука, грецкого ореха покрывали
предгорья сплошным ковром. Если подняться повыше, там уже другая ростительность. Овец
пасут только на горных пастбищах и мясо их становится душистым и вкусным. Такая
пахучая трава, что вечером кружилась голова.
Поехали в Ташкент к родным – фурор грандиозный. В то время автомобиль являлся
признаком высокой обеспеченности, высокого благосостояния. Машин было мало, аварий
почти не случалось. Водители друг другу помогали. Остановиться и отдохнуть можно было в
любом месте, и никто тебя не потревожит. Ни бандитов, ни ханыг. Остановишься на полянке,
надуешь матрац и спи, сколько хочешь. Помню такой случай: едем в Ташкент, на дороге
стоит “Победа”, хозяин возится в подкапотном пространстве. Я остановился, спрашиваю:
– Что случилось?
– Бензонасос вышел из строя.
Вынимаю из багажника бензонасос и отдаю ему безвозмездно. Вот такие были
отношения. Сейчас, конечно, это может быть лишь в воспоминаниях или рекламе.
Автомобиль изменил наш быт. Утром я Льва в садик, сам на работу. Когда появилась
Ирина, то процесс видоизменился. Льва в садик, Иру в ясли, а оттуда уже их забирала Соня.
Несмотря на такую занятость, хватало времени на стадион и застольные мероприятия. Кроме
того, я еще проверял контрольные в техникуме, и это давало дополнительный заработок.
У нас-то все было в норме, но у родителей – неважно. Умер Сонин папа, Копель
Михайлович – великий труженик , добрейшей души человек. Чтобы содержать семью и
большую родню, он днем работал на пошивочной фабрике, а ночью, закрывшись в квартире,
занавесив все окна, шил, каждая копейка была на счету Я предлагал рационализировать его
труд. Дело в том, что он был один из лучших закройщиков Ташкента, и очередь на пошив к
нему всегда была большой. Я предложил создать бригаду из десятка хороших портных, а
раскрой, примерку делать ему самому. Это тогда было ИЧП – индивидуальное частное
предприятие. Но он не согласился на мой вариант, считая, что только сделав все лично, он
может быть уверенным в качестве. Мне он сшил костюм, который периодически выходил из
моды и опять становился модным. Но за 40 лет , ни одна пуговица не оторвалась от пиджака.
А ведь я уже тогда, пятьдесят лет назад, мыслил о рыночных отношениях. Действительно,
мне кажется, всегда видел, где деньги лежат и как их заработать. Но говорят же: “Бодливой
козе бог рогов не дает”, так и у меня получалось. Хотя многое из того, что я домысливал,
претворял в жизнь. К сожалению, в связи с “инвалидностью” по пятой группе (пятая графа в
паспорте - национальность), я реализовывал свои идеи, но с участием VIP-лиц и без
должной помпы.
Антисемитизм мешал и бил по рукам. К большому сожалению, это явление
исторически в России, в Советском Союзе внешне вроде бы затухало, а в недрах
государственного аппарата процветало и давало ростки. На самом деле, политика
государства, царского и социалистического, да и демократического требует иметь
внутреннего и внешнего врага. Внешний враг – это, например, Америка, так как она – самая
богатая страна, а черная зависть вызывает ненависть. То же и с евреями – талантливейшая
нация, которая во многом достигла вершин в связи с тем, что евреев преследовали, и, чтобы
завоевать “место под солнцем”, нужно было делать все лучше других. Веками шел
“искусственный” отбор. Уничтожались тысячи людей. Выживали те кто сумел
приспособиться или были очень ценны для гонителей. Постепенно выработался тип людей с
соответствующими генетическими склонностями к науке, искусству, финансовой
деятельности. Если бы коммунисты были действительно интернационалистами, как они
