должны были обеспечивать их цементом, арматурой. Одной из самых сложных позиций был
кирпич, особенно красный. Это сейчас в Тольятти имеются мощности на сто двадцать
миллионов штук красного кирпича, а в то время всего по всей области производилось
пятнадцать миллионов красного и десять миллионов силикатного. На один дом в
четырнадцать этажей идет полтора миллиона штук красного кирпича и двести тысяч
силикатного. Чтобы решить проблемы жилья мы закупали конструкции домов в Москве и
Ульяновске. Сложности были с Моссоветом. Вроде они помогают, а на самом деле давать не
хотят. Трудности были и со многими другими материалами: это линолеум, обои. Большое
количество мы приобретали за рубежом через Министерство внешней торговли. Если бы у
меня не было этого горького осадка после всех издевательств, я бы работал с большим
интересом и отдачей. Конечно, решал эти вопросы, но “революционного” азарта не было
В то время существовало Министерство промышленности строительных материалов
Российской Федерации. Мы с ним тесно сотрудничали Руководство отрасли занимало очень
активную позицию и ряд производств организовывало вместе с иностранными фирмами.
Например, производство линолеума создавалось совместно с югославами. Строилось это
хозяйство больше пяти лет, но сейчас оно самое крупное в России предприятие по
производству линолеума, находится в нашей губернии, в городке Отрадном. Директор,
который построил это производство – Валерий Нуждин. Он и сейчас там директорствует.
Нас же подключили к производству кровельных материалов, в виде большого
многослойного покрытия, основанного на базе отходов резиновой промышленности. Чтобы
мы поняли, о чем разговор, нас пригласили съездить в Италию на фирму, которая делает
такие покрытие. Поездка оказалась очень полезной. Детально познакомились с
производством могослойных кровельных покрытий, так называемых мембраны, которые
используются во многих странах Западной Европы в качестве гидроизоляции. Нам подобный
материал был крайне нужен. За двадцать с лишним лет и после нескольких ремонтов кровля
многих корпусов автозавода стала напоминать “пирог” из 10-12 слоев рубероида,
пропитанных водой. Положение складывалось критическое: могла замкнуться
электоропроводка и начаться пожар. Мы закупили пять тысяч метров покрытия и успешно
его уложили. Оно служит уже более пяти лет и не требует ремонта. Жаль, не удалось
наладить производства мембраны у нас в стране. Хотя в Пятигорске уже были выполнены
основные подготовительные работы. Но начался экономический обвал и все остановилось.
Там, в Италии число моих добрых друзей пополнил Бруно Фьюман, крупный
специалист по производству мембран и просто широкой души человек. Правда ездить с ним
в одной машине нам показалось несколько рискованно: на скорости 180 километров в час он
мог повернуться к задним пассажирам и, ярко жестикулируя, вступить в спор.
Несколько раз впоследствии он бывал у нас в Тольятти. Мы покатали его на тройке,
благо была снежная зима. Особый восторг вызвал у него поход на Волгу, где сквозхь толщу
льда он увидел живую рыбу и был этим просто потрясен.
Интересно было сравнить, как многое изменилось за тридцать лет, с первого моего
знакомства с Италией, эта страна, психология ее людей. В 70-е годы, когда мы, русские
специалисты, заходили в ресторанчик, то нас порой по долгу не обслуживали, а за спиной
мы слышали презрительное “тодеску” - немцы. Когда же стали сразу признаваться, что мы
русские инженеры и работаем на ФИАТе, обстановка мгновенно менялась. Случалось,
выходил к нам сам хозяин, угощал бесплатно вином или граппой. И начинались бесконечные
разговоры о дружбе наших государств: в то время Италия в значительной степени кормилась
за счет советских заказов ФИАТу, да и отголоски войны были еще сильны.
105
Сейчас все другое. Немцев любят - у них есть много денег, а русские - это мафиози.
Хотя, если разобраться, в Италии мафия имеет более давние и не менее твердые позиции,
чем у нас.
Я вспоминаю еще одного представителя западного мира. Точнее, жителя Югославии,
бывшего сотрудника крупнейшей внешнеторговой организации Югославии Генералэкспорт
Жарко Додига. Жарко по национальности хорват, а его жена – сербиянка. Они молодые
ребята, по тридцать пять лет. Прекрасно были устроены в Москве, и еще лучше – в Белграде.
Отец жены Жарко имел ювелирную мастерскую и магазин в самом центре Белграда, и этот
магазин, по сути, принадлежал жене Жарко, так как отец отошел от дел. Когда у них началась
междоусобная война, семья Додиг вынуждена была уехать в Германию. Там Жарко
организовал с немцами совместную фирму. Они построили в Казахстане завод по
производству пластмассовых изделий. Жарко позвонил мне и предложил работу в их фирме
по контактам с Россией. Предложил с семьей попробовать пожить в Мюнхене, но нас это ни
по возрасту, ни по семейным обстоятельствам не устраивало. Приятно, что не все забывают
хорошее. Сегодня есть возможность использовать свои способности в различных
направлениях, в том числе и коммерческих. Всю жизнь я видел, где можно решить серьезные
материальные и технические проблемы, но, к сожалению, во время моей активной жизни вся
деятельность была связана с идеологией и, как правило, расходилась с необходимостью.
Например, при развитии автосервиса я понял, что вопросы быта нужно снять с государства
и отдать это в частные руки. Только в Тольятти, в сотнях гаражей, мастера-умельцы
ремонтировали автомобили, а государство в связи с этим многое теряло. Как правило,
запасные части там использовались ворованные. Налоги никакие не платились и так далее. Я
считал, что такие предприятия по быту, как парикмахерские, химчистки, ремонт всякой
техники нужно лицензировать и передать в частные руки, в том числе автосервис.
Не знаю, как это будет выглядеть с литературной точки зрения, но мне хочется
описать и охарактеризовать некоторых людей из службы автосервиса СССР, с которыми мне,
я бы сказал, повезло работать. Люди, о которых я хочу рассказать – незаурядные, и кроме
того, что они много сделали для развития вазовского сервиса в стране, они и по взглядам,
действиям были необычны.
Начальником отдела писем был, к сожалению уже ушедший от нас, Александр
Иванович Гусев. Исключительно талантливый человек, прекрасный литератор, хороший
художник, а главное – большой души человек. Контактный, его десятки раз избирали
секретарем парторганизации, он был душой коллектива. Вместе с тем, жизнь его не баловала.
Прошел всю войну от звонка до звонка, был несколько раз ранен. Среднего роста, рыжий,
очень подвижный, живчик. Страстный любитель книг. Когда приезжали директора на
балансовую, некоторые обязательно один вечер посвящали встрече с ним на его даче. Читали
стихи – сейчас это дико слышать, а тогда было интересно. Гусев сам писал стихи. Я его
уважал и любил.
Владислав Михайлович Наумов – при мне начальник отдела организации. Я не пишу
“производства”, так как этот отдел был организационным отделом, куда стекалась вся
информация по всем направлениям и через который я осуществлял руководство
производственной деятельностью системы. Сам Владислав был видным мужчиной, высокого
роста, крепкого телосложения. Какие качества выделяли его на общем фоне –
самостоятельность мышления и неординарность. У него это в генах, я бы хотел отметить,
что его отец в войну, будучи капитаном, создал партизанский отряд в Белоруссии, и вместе с
генералом Ковпаком прошел от Белоруссии до Западной Украины по тылам фашистских
войск. За этот подвиг и блестящую армейскую операцию И. В. Сталин присвоил ему звание
