– Я тебя о чём-то просил? – почти угрожающе рыкнул итаниец – терпение не железное - и пинком ноги распахнул хлипкую деревянную дверь. Навстречу вырвались шумные весёлые голоса. Принц цепко подхватил упёртого графа за шиворот и протолкнул перед собой, заставляя шагнуть в пьяное приветливое тепло.
Артани, не отошедший от задеревенившего холода, подчинился, гадая, что за чудеса происходят. Снег вроде не обещали, для прощённого воскресенья рано... может на исповедь ходил, а священник наложил ептимью, вроде «возлюби врага своего и будет тебе счастье»?
Узнай итаниец, о чём думает Роман, он бы разразился рыдающим хохотом, обещая, что готов возлюбить врага самым прямым образом, но врагу об этом не стоило знать, да и принц не был уверен, что любовь заходит настолько далеко. Принц сомневался в наличии чувств к Роману: так, меценатство одолело, совесть баловал.
Парни прошли через зал, и если кто обратил на них внимание, разве что хозяин со слугами. Итаниец, в наглую выпихнув из-за стола пару пьянчуг, толкнул Романа на лавку. Пьяные сунулись возражать, но хозяин, быстро смекнув возможную выгоду, поспешил успокоить и предложить новый стол. Алексис, морщась от вида обстановки и запахов, продиктовал длинный заказ.
Роман прислонился к стенке, постепенно начиная отогреваться. Виски раскалывались, юношу лихорадило. Прикрыв глаза, он вяло осмотрелся, но в присутствии хозяина воздержался от реплик. На второй этаж вела лестница. В таверне можно было не только выпить, но и заночевать. Интересно, насколько далеко распространяется итанийская благотворительность?
В закопчённом очаге догорал огонь. На вертеле соблазнительно румянилась оскудевшая туша поросёнка, распространяя аппетитные запахи. В животе Романа заурчало. Сорра бросил косой взгляд и, еле заметно улыбнувшись, добавил что-то негромкое, но, похоже, расширяющее список. Прежде, чем разбираться с корольком на предмет возвышенных чувств, не мешало бы птичку откормить, как следует, а откармливать предстояло долго. Да и вообще - пора им заняться, а то совсем от рук отбился и страх растерял.
Роман не слушал разговоры. Прислонившись затылком к деревянной стене, Артани напрасно кутался в чужой плащ - согреться не получалось. Он начал задрёмывать, уплывая в мягкие разноцветные круги. Шум раздражал, постепенно сливаясь в неясный равномерный гул, нарушаемый стуками кружек о стол, пьяными криками и взрывами гогота. Господа гвардейцы изволили веселиться, срубая горлышки бутылок саблями.
Каждый удар отдавался взрывом, но не долго. На лоб легла прохладная ладонь, даря блаженство исцеляющей магии. Боль растворилась, сменившись лёгкой эйфорией умиротворения. Роман распахнул глаза, боясь верить. Сорра, сняв боль, с независимым видом отвернулся. В следующую минуту перед ним поставили бокал с дымящимся вином. Толстая служанка принялась ловко выставлять на стол тарелки, наполненные снедью.
Роман сопел и пялился на итанийца. Может, Сорра пьян? Ударился головой? Роману снится сон? Алексис вздохнул, отгадав какие мысли бродят в голове напарника, и хмуро кивнул на кружку:
– Чего уставился. Налетай, давай. Не бойся – не отравлено.
– Ты и на такое способен? – не удержался Артани, но бокал взял, сделал глоток. Вино оказалось обжигающим, с приторным сладким вкусом. Роман закашлялся, распробовав вкус снадобья, – Это же... банхель, – он с трудом вспомнил название лечебной травы.
– А ты цикуту ожидал? Разочарован?– ехидно выдал Сорра.
Роман мелкими глоточками пил горячее вино. По телу разлилось блаженное тепло, расслабляя мышцы и вгоняя в истому:
– Скорее удивлён. Нищим обычно на паперти подают.
Сорра постоянно высмеивал бедность Артани. Роман, лишая противника оружия, предпочёл шутить сам, и собственная ирония становилась лучшей защитой, мягко амортизируя о чужой сарказм и возвращая стрелу обратно.
– Учитывая, где я тебя нашёл... – Сорра выразительно поиграл мимикой.
– А ты ничего не попутал? – Роман, допив вино, поставил кружку на стол, не решаясь придвинуть тарелку и последовать примеру приступившего к еде Алексиса.
– А должен был?
– Я серьёзно. Что тебе нужно, Сорра?
– Ничего, – Алексис пожал плечами, понимая, что бисер свинье сложно метать.
– Так я тебе и поверил.
– Проклятье, ди Валь! – итаниец собственному терпению памятник бы воздвиг, – Хорошо, – сдался он. Просящему подают, – Держи злодейский план. Хотел посмотреть, как будет выглядеть твоя противная рожа, если облагородить толикой удивления.
– И как? – напрягся Роман, разом леденея.
– Стала ещё противнее, – доверительно сообщил Алексис, ткнув в его сторону вилкой.
Роман хотел подняться и уйти, но, получив опережающую подсечку под колено, рухнул обратно на скамейку. От вина его охватила полнейшая слабость.
– Ди Валь, – прорычал Сорра - получилось страшно, – Выключай ты кретина хоть изредка. Я тебе помог, потому что захотел, и хватит об меня убиваться, пока не убился.
– Сорра, ты...
– Ага, я Сорра. Представляешь, двадцать лет, и сам об этом знаю.
– Ублюдок! – Артани пошёл красно-белыми пятнами. Секунда, и об него можно будет зажигать фитильки.
– Спасибо, что счёл нужным поблагодарить, ди Валь. Впрочем, чего я ожидал? – Сорра пожал плечами и, решительно придвинув тарелку к Артани, закончил устало, – Роман, давай сегодня ты побудешь нормальным. Ты сможешь – я в тебя верю. Засунь свою графскую гордость в задницу и поужинай в компании ублюдочного полукровки. Или это ниже твоего достоинства?
Роман открыл рот и захлопнулся, не зная, что тут сказать. Сорра назвал его по имени? Однозначно, итаниец пьян, или завтра ворота магической Академии рухнут, не пережив такого события.
– Спасибо, – пробормотал он неловко и взял вилку. Ладно, будем считать, что Сорра мертвецки напился. Вот только почему он не выглядит хмельным? – Я потом верну тебе деньги за ужин.
Сорра издал тихий обречённый стон, зубовного скрежета полный:
– Роман, молчи, а то я не сдержусь и отвечу. Терпение не входит в число моих добродетелей.
– Ну... – Роман чуть не ляпнул, что сомневается, существуют ли у итанийца добродетели, но сдержался, – Причин нет... а мангуст – кобре не друг. В чём логика?
Артани вяло ковырялся в тарелке с едой. С обеда во рту у него не было и крошки, но аппетит не пришёл. Возможно, сказывалось раздражающее присутствие Сорры. Попытки понять, во сколько ему всё обойдётся.
Сорра следил за ним с беспокойством, начиная опасаться бреда:
– Ты как себя чувствуешь? – наконец, спросил он, видя мучительные попытки напарника прожевать хоть что-нибудь.
– Это я должен у тебя спросить, – привычно огрызнулся Роман.
