и я всегда предпочитали американские мультики и поп культуру - странным «Русским
танцам» ежемесячно спонсируемых главой местного русского культурного центра Owl’s Club.
Моя семья часто обвиняет меня в том, что я не поддерживаю свои русские корни. Эти
обвинения достигли своего пика в старшей школе, когда я поменяла фамилию с Фильченкова
на Финч, и начала называть себя Ланой. Первым изменил фамилию мой дядя, и сразу за ним я
сделала то же самое. Теперь и я и Лекси - Финч, и нашим родителям абсолютно ненавистно
это.
Но я отношусь к этому так - мы родились и выросли в этой стране, поэтому они не
могут влиять на наши чувства и преданность к ней. Я никогда не была в России и скорее всего, никогда не смогу себе это позволить. Этнически я русская на столько, насколько это возможно, но я девочка из города мотоциклов, у которой этот город в сердце. Мне нравится то, какая я, и
не за что на свете я не поменяю это. Но сменив фамилию, мне стало легче жить. И это
снижает эффект дерьма с осуждением. Так что я Финч, нравится им это или нет.
Двумя часами позже, мы свалили на машине Алексея, в сопровождении сотни
свернутых Детройтских газет. Мы позволили родителям вернуться ко сну, пообещав
справиться с рутиной, но теперь у меня закрываются глаза и начинается дождь.
- Кофе, товарищи? - спрашивает Лекси, заводя машину и выезжая с нашей подъездной
дорожки. Наш дом выглядит так, словно сейчас рухнет. Краска с фасада почти полностью
облупилась. Когда то он был красивого бледно голубого цвета, но теперь он как старая серая
птица, у которой линяют перья. Но я здесь выросла и это единственная крыша над головой
моих родителей. Я громко вздыхаю и Мози, перегнувшись через сидение, сжимает мое колено
в джинсах.
Я удивленно смотрю на него, а он улыбается мне, сквозь свои длинные, темные
ресницы.
- Это весело! Я действительно рад, что приехал, Свэт Лана.
Я подхватываю свернутую газету и бросаю ему в голову. Но его маленькое
прикосновение заставляет меня начать думать о всех тех неприличных вещах, которые я
хотела бы с ним проделать, если бы мы не были разделены возрастом, моей работой или моей
связью с Pathways.
Мы разбросали большинство газет, и у Мози это хорошо получается. Оказывается, он
не только сильный, но у него еще хорошо накаченные руки. Я передаю ему газеты с заднего
сидения, а Лекси медленно, но верно ведет машину, пытаясь избежать остановок. Мы
достаточно эффективная команда по разносу газет. Единственное, что напрягает, это когда его
цель оказывается вне поля зрения из-за дождя, и мне приходится выпрыгивать из машины, чтобы положить газеты на крыльцо или в почтовый ящик. И я чувствую себя идиоткой, делая
это.
- Езжай быстрее, Лекс. Я хочу вернуться домой и лечь спать! - не могу поверить, что
мои бедные родители делают это семь раз в неделю, это задание не из легких.
- Почему этого нет в Лос-Анжелесе? - спрашивает Мози. - У меня бы прекрасно
получалась эта работа.
- Потому, что больше никто не читает бумажные газеты, люди просто просматривают
их онлайн. - Мой брат рассуждает об исчезновении печатной продукции, в то время как
усиливается дождь, переходящий в снег. Я уснула в машине, слушая бормочущие голоса Лекса
и Мози. У меня странное чувство, словно у нас появился еще один член семьи. И возможно, у
Лекса появился новый друг, с Мо он такой расслабленный. Никогда раньше я не видела его
таким.
Глава 11
Двумя днями позже состоялся жилищный суд, и нам было отказано в нашем
ходатайстве. Нам дали два дня, чтобы освободить дом и перевезти родителей к моему дяде
Виктору, к тому, чья фамилия Финч и к тому, с кем не ладит мой отец. Моя мама считает, что
его жена тетя Кирстен слишком неестественная и что она не заботится о своих детях. Думаю, она каким-то образом пугает маму, заставляя ее чувствовать себя неадекватной и старомодной.
Мы едим обед в дерьмовой закусочной в центре города, и все находятся в состоянии
шока. Я вспоминаю времена, когда была маленькой и думала что у нас все хорошо. Мои
родители работали как проклятые, но они души не чаяли в Алексее и мне, и у нас всегда было
то, что мы хотели. Я снова перемешиваю ложкой свой куриный суп с лапшой. Продолжаю
добавлять крекеры, даже не пробуя его на вкус, и когда моя мама начинает плакать я уже не
способна что-либо есть.
Папа успокаивает ее, нежно говоря что-то на русском, пока она рыдает на его плече в
сильно изношенный темно коричневый кардиган с кожаными заплатками на локтях. Мози с
нами, теснится за столом рядом с Лексом. Я сижу в самом конце стола, с почти свисающей со
стула задницей. Смотрю на Мози и думаю о том, как странно, что он здесь. Он как паразит, но
хороший, который подбадривает нас. Мне по-прежнему ненавистно то, что он так меня
привлекает. Возможно, если бы я не была бы так увлечена им, мы могли бы его усыновить. Но
кого я обманываю? Кто захочет стать членом такой семьи? У нас даже нет места, где жить, а
будущее нашего финансового положения зависит от паршивого социального работника и ее
непутевого младшего брата.
- Послушайте все, - говорит Мози, привлекая всеобщее внимание. - Я делал это
раньше. Это не так уж и плохо. Это называется, начать все заново. Я потерял дом, у меня
ничего не было, но жизнь все равно продолжается.
- Спасибо, Мози, за твои слова, - говорит мой папа, потянувшись через стол и
похлопывая Мойзеса по плечу. Мои родители приняли его, словно он был их ребенком. С
каких пор стало так легко пробраться в эту семью? Просто прокатиться на автобусе до
Детройда, и затем вы становитесь одним из нас? Двадцать пять долгих лет я плачу по свои
счетам, и не стану лгать, не мало из этих лет были хреновыми. Особенно те, где мне в
одиночку пришлось отбиваться по всем счетам.
- Начать все с нуля, - угрюмо говорю я. Я не в настроении веселиться. Я люблю свой
дом. Я люблю свою семью. И я не понимаю, как могло все стать настолько фигово.
- Свежий старт! - говорит Мози, улыбаясь, и я бросаю на него раздраженный взгляд.
Мне бы хотелось, чтобы его ободрительная задница заткнулась ко всем чертям.
- Мама и папа, Лана и я обсуждали, как все надо будет сделать. Пап, для мамы будет
очень тяжело эмоционально, видеть, как вывозят ее вещи.
Мой папа кивает в знак согласия и затем массирует свой лоб. Все эти переговоры
продолжаются в течении нескольких лет, и теперь внезапно угроза стала такой реальной.
Теперь это окончательное решение. Наш дом быстренько выставят на продажу, но скорее
всего, его снесут, а земельный участок продадут, потому что наш дом в плохом состоянии.
- Ты и мама упакуете сегодня самое необходимое. Пометьте все, что вы хотите
отправить в хранилище, а завтра мы обо всем позаботимся. Там, где мы остановимся, не будет
много места для нашей мебели, так что, большинство мебели придется выкинуть.
Алексей надеется, что мама не поймет сказанного им, но она понимает и снова
начинает рыдать.
Мози берет маму за руку и я практически падаю со своего места. Она с такой душой
смотрит на него, пока он вытирает ее слезы.
- Миссис Финч, они не заберут ничего из того, что вы не хотели бы отдать. - Его жест
окутан нежностью, но его стремление присвоить все, что принадлежит мне, распыляет мой и
так готовящейся взорваться разум. Как всего лишь за несколько дней, вы можете внедриться в
чью то семью? Успокаивать мою мать - его миссия? Легкость его поведения сводит меня с
ума. Теперь он очаровал всех и они слушают его, и это мне кажется абсолютно нечестно.
Я отталкиваю от себя свой суп и резко встаю.
- Я подожду в машине, - говорю я, бросая немного наличных на стол.
