сексуальную связь) наши отношения и затем провести остаток своей жизни с ним. И второе, сказать ему что все кончено - что мы полностью закончили с этим. Что это было ошибкой
позволить всему так далеко зайти. Сказать ему, что мне очень жаль, высадить его в Мехико и
затем, мать вашу, просто сбежать.
Глава 27
Въехать в Мехико ночью, это как прибыть в огромное море огней. Как только вы
проезжаете вулканы, местность начинает разрастаться на столько, на сколько могут видеть
ваши глаза. На земле суматоха такси и небольших пассажирских автобусов со скользкими
непробиваемыми водителями, которые визжат тормозами на каждом светофоре. Все либо
спешат куда-то, либо остаются неподвижными, застревая в постоянной пробке.
Хорошая новость то, что карточка Дэйла с привилегиями Marriot действует в
гостинице расположенной в центре города прямо у Ангелов Независимости (Колонна
Независимости - монумент на проспекте Пасео-де-ла-Реформа в Мехико в виде колонны в
честь победы Мексики в войне за независимость). Этот город настолько огромен, что у него
есть собственное сердцебиение. Я решаю взять раздельные комнаты, но терплю неудачу, когда
Мози хватает мою руку, в то время как на стойке регистрации пробивают мою карту. Я хочу
быть рядом с ним. Я не хочу просто доставить его. Я хочу остаться с ним.
Отель милый, многонациональный. Он намного круче Рая. В холле подушки из
красного бархата. Холодный пот собрался в ложбинке между моими грудями на моей верхней
губе. Как только у нас будет секс, не думаю, что будет хоть какая-то возможность повернуть
назад. Я хочу что-то сказать, но я слишком слаба, чтобы протестовать. Мози идет вперед, увлекая меня за запястье. Но когда мы добираемся до номера, он не нападает на меня. Он
кладет все наши вещи в шкаф и говорит мне, что я первая могу воспользоваться душем, пока
он закажет еду в номер. Я принимаю долгий, горячий душ, смывая с себя поездку.
Мы почти вернулись туда, где началась жизнь Мози и это должно быть достаточно
эмоционально для него. Я должна прекратить думать о себе и проявить некое сострадание к
его ситуации. Когда я выхожу из душа, с полотенцем, обернутым вокруг моей головы, Мози
изучает путеводитель и буклеты, которые он взял на стойке регистрации. Он заказал нам
гамбургеры и картошку фри, а также бутылку вина.
Я макаю картошку в кетчуп и улыбаюсь старательным заметкам Мози, которые он
оставил в путеводителе по городу.
- Мы собираемся посмотреть достопримечательности?
- Здесь столько всего можно посмотреть, Лана. Приготовься быть очень занятой, -
говорит он, кусая бургер.
- Мне нравиться, что ты интересуешься этим материалом. Они проявляются в твоих
работах. Ты самостоятельно изучал информацию о Мексике или в школе? Твоя мама помогала
тебе с этим?
- Этот материал - моя история, Лана. Не потому, что со мной столько всего
произошло. Я всегда был самоучкой.
- Я полностью понимаю твои мотивы. Тебе не нужно объясняться. Я просто пытаюсь
сделать тебе комплимент. Я завидую этому. Мне хотелось бы быть больше русской. И не быть
такой американизированной, - говорю я, макая очередным картофелем в кетчуп и погружая
его в свой рот.
Мози принимает душ, пока я смотрю телевизор. Он снова выходит в одном полотенце, возможно, с намерением свести меня с ума. Я только что послала письмо Гуннару и еще одно
Джени, которая до сих пор работает в системе. Думаю, он сможет хотя бы немного освободить
себя от чувства вины и боли, если мы найдем Бризу. Я надеюсь, что она жива. Я даже не хочу
думать о другой альтернативе.
Мози стоит и пялится на меня сидящую в кресле. Я смотрю вниз на свою ночную
майку и пижамные штаны, с картошкой в руках застывшей на полпути к моему рту. Он громко
вздыхает и я поднимаю взгляд на его лицо. Он пробегается рукой по своим влажным волосам
и капли брызгают в разные стороны. Он смотрит на меня, словно он голоден, так что я
протягиваю ему тарелку с оставшемся бургером и пожимаю плечами, мой рот заполнен едой.
- Я голоден не из-за еды, Лана. Я голоден из-за тебя.
Я снова смотрю вниз, чтобы удостоверится что он действительно говорит обо мне. То
как я выгляжу - мокрые волосы, никакой косметики, очки, красное лицо - это определение не
сексуальности.
- Я действительно. В самом деле. Я действительно хочу трахнуть тебя, - он
облизывает губы и снова пробегается рукой по волосам. Я обожаю его большой рот. Это
заставляет выглядеть его по зверски, словно он может поглотить меня одним укусом.
- Это будет притворством или это будет по-настоящему? - спрашиваю я его, слизывая
кетчуп с мизинца. Я сыплю соль на рану. Его гениальный план о притворстве ранит мои
чувства, возможно даже больше чем раньше.
Он вздыхает, потому что я испортила настроение.
- Мне поможет, если ты притворишься моей девушкой, когда мы поедем встретиться с
моей семьей. Я возможно их единственная надежда на успех - так что, да, мне бы хотелось, чтобы ты притворилась ради меня. Помимо этого, ты можешь делать то, что пожелаешь. Если
ты не хочешь быть со мной, Лана, я едва ли могу винить тебя за это. Но если ты хочешь
перейти к физическому контакту без обязательств… это то, к чему я однозначно
присоединюсь.
Я кладу указательный палец на свои губы, продумывая его заявление. Я уже не могу
сказать, кто кого отвергает, или просим ли мы друг друга об одном и том же. Никаких
обязательств - звучит также, как случайный секс.
- Я вообще тебе нравлюсь, Лана? Или же ты просто пытаешься удостовериться, что со
мной все в порядке? Потому что я могу справиться с собой. Если ты здесь только для того
чтобы опекать меня, тогда, черт возьми, можешь просто отступить.
Мози в ярости уходит на балкон и захлопывает дверь перед тем, как шагнуть на
цементный пол в ста футах от земли. Он же не станет прыгать, не так ли? Злиться ли он на
самом деле?
Я проглатываю оставшееся вино и выключаю телевизор. Затем я стягиваю свои
влажные волосы в беспорядочный пучок. Я откидываюсь на мягком кресле и закрываю глаза.
Просыпаюсь, а он стоит надо мной. Он выглядит нервным и злым, когда берет меня за
предплечья и поднимает меня.
Через долю секунды его рот накрывает мой. Его поцелуй мягкий, но его руки слишком
сильно сжимают меня. Он тянет меня за собой в постель, но не пытается снять одежду. Он
просто прижимает ко мне свое тело и клянусь, он целует и нежно ласкает меня всю долгую
ночь.
Когда я просыпаюсь утром, вижу, что Мози разбросал по столу карту улиц города. Он
отмечает вещи, которые нужно посмотреть - или сделать. Не могу сказать, что он задумал. Я
закидываю подготовленный пакетик с кофейными зернами в кофеварку и направляюсь в
ванную. Быстро принимаю душ и натягиваю джинсы и майку, собираю заколкой волосы и
наношу немного розовой помады.
Перед Мози две кружки с кофе, наполненные сухими сливками.
- Прости, что вчера вечером ругался с тобой, - говорит он, наклоняясь поцеловать мой
лоб и протягивая мне кружку.
- И ты меня прости. Просто, чтобы ты знал, считай это честным предупреждением, я
лажаюсь во всем, - делаю глоток кофе и хмурюсь на Мози. Он смеется надо мной, прижимая
теплую кружку к груди.
- Что? - почти обиженно говорю я.
Он сдается и хохочет, затем наклоняясь, подносит руку к своей груди.
- Ты так сильно стараешься противостоять природе. Это действительно очаровывает.
- Ох, я так делаю. И это говорит бунтарь художник-монументалист, специалист по
граффити. Ты состоишь в Dibujero? Или тебе нельзя рассказывать мне об этом?
- Говоря об этом, я планирую по-настоящему важную работу. Я уже все пометил на
