Я ничего не сказала. Мне почему-то не очень верилось в существование этой картины.
— Он не хотел бы услышать это от меня, — продолжил свой рассказ Кэмерон, говоря скорее себе, — но когда я увидел эту картину, то подумал, что он должно быть… по крайней мере, догадывается. Где-то в глубине души… — Он снова взглянул на меня и договорил: — не могу поверить, что вел себя так по-идиотски этим утром. Я сыграл ей на руку, обвиняя ее в случившемся с Лилиас. С тех самых пор, как ты приехала, именно этого ей и хотелось — выставить меня в неприглядном свете, чтобы я казался опасным.
— Зачем ей это? — спросила я.
Кэмерон снова перевел взгляд на картину.
— Пайпер двулична. Пока она показывает тебе только одну свою личину, но очень скоро продемонстрирует и другую. Ей нравится, когда люди это видят, потому что она просто обожает шокировать. Ты должна быть осторожна.
— О чем ты говоришь? — спросила я, начиная раздражаться. — Пайпер все время со мной мила, с самого начала моего приезда. Она изо всех сил старается, чтобы я почувствовала себя здесь как дома.
— Пайпер… не такая как ты думаешь, — сказал Кэмерон осторожным тоном. — Ты не должна принимать её ангельское личико за чистую монету. — Он помолчал, а потом медленно проговорил: — Я знаю, как это выглядело сегодня утром, моя реакция за завтраком. Но ты должна знать, что отношения между мной и Пайпер… все сложно.
— Это не оправдывает твое нападение на неё, — сказала я. — Это вообще не объясняет физической расправы над кем бы то ни было.
Кэмерон резко повернулся ко мне.
— Ах, ты об этом, — сказал он, — ну знаешь, бывает так, что порой это необходимо.
Я просто покачала головой. Я непроизвольно подумала о Джее. За все годы общения с ним, я ни разу не видела, чтобы он на кого-то набрасывался. Я никогда не видела, чтобы он вел себя жестоко по отношению к кому-то, никогда не чувствовала, что его кто-то боялся. Он был выше этого и лучше Кэмерона.
— А мы можем вернуться домой? — спросила я. — Я, правда, больше совсем не хочу говорить о Пайпер.
Я думала, он разозлится, но он только вздохнул и сказал:
— Конечно, Софи, мы можем вернуться. Как пожелаешь.
Мы вышли в фойе, забрали Лилиас и вернулись домой.
Глава Восьмая
Когда мы вернулись, Кэмерон и Лилиас сразу же пошли наверх, и я, было, двинулась за ними следом, но Кэмерон развернулся на полдороге и сказал:
— Если ты все еще не веришь в мои слова про ту картину, то почему бы тебе не зайти в мастерскую моего отца и не поздороваться с ним? Взгляни сама над чем он работает последние пару дней.
И прежде чем я успела ответить, он развернулся и пошел дальше. Я постояла какое-то время, решая как быть, а потом решила все-таки сходить и проверить все самой. Я едва видела дядю с тех пор, как приехала, а по-настоящему мы общались только раз, когда он забирал меня с парома. Я направилась прямиком в мастерскую и постучала в дверь.
Когда мне разрешили войти, я оказалась в светлой просторной комнате, которая пропахла красками и растворителем. Дядя Джеймс сидел за мольбертом в углу с закатанными рукавами, и он был удивлен, увидев меня, словно он уже позабыл, что я живу с ними.
— О, Софи, — сказал он. — Здравствуй. Уже вернулись?
— Мы только что приехали. Кэмерон показал мне несколько ваших картин в картинной галерее. Я нашла их прекрасными.
— Спасибо.
— Вы рисуете Пайпер? Можно взглянуть?
Я сделала шаг вперед, но он тут же вскочил и загородил мне дорогу к мольберту. А затем, словно спохватившись, он рассмеялся, но это выглядело натужно.
— Извини, — сказал он. — Это все заморочки художников. Не люблю, когда кто-то смотрит мои незавершенные картины. Уверен, ты понимаешь. Ну, и как вы съездили в город? Надеюсь, Кэмерон был вежливым?
— На самом деле, все были вежливыми.
— Уверен, Пайпер тебе сейчас будет очень рада, — сказал дядя. Я заметила, что он по-прежнему держал кисть, с масляной сине-зеленой краской на кончике в руке. Большая капля краски сорвалась и плюхнулась на пол, но дядя будто ничего и не заметил. — Хорошо, что у неё есть кто-то, её возраста. Мы тут словно в изоляции.
— Ей, наверное, было тяжело потерять Ребекку вот так, — сказала я.
— Тяжело… да. Да, это было тяжело, — говоря это, дядя Джеймс смотрел сквозь меня, а не на меня. Как тогда на пароме. — Тяжело для всех нас. — Он снова сосредоточил взгляд на мне и улыбнулся: — Полагаю, у всех семей есть хорошие и трудные времена. Мы ничем не отличаемся от них.
М-да, это еще мягко сказано, подумала я, но вслух ничего не сказала.
— Нам через многое пришлось пройти, но сейчас мы в порядке, — добавил он. — Я знаю, что ты единственный ребенок в семье, поэтому мы тебе кажемся довольно странными. Наверное, ты обратила внимание, что Пайпер и Кэмерон слегка… в общем, бывает, что они не ладят. Но в целом они друзья. Это просто нормальное соперничество. Мы с твоей мамой были такими же в их возрасте.
Я хотела спросить, может, и он нападал на мою маму за завтраком и прижимал её к стене, как это сделал сегодня Кэмерон с Пайпер утром, но даже мне было очевидно — он не представлял, что творилось между ними двумя. Вдруг я поняла, что он вообще имел небольшое представление о том, что творится в доме.
Прежде чем я успела еще что-то сказать, дверь отворилась и в мастерскую пролезла голова Пайпер:
— Ах, вот ты где! — обрадовалась она. — А у меня есть лимонные пирожные. Я подумала, что мы можем устроить пикник в саду. Я еще и лимонад сделала! Сегодня так жарко!
— Великолепная идея! — сказал дядя Джеймс. В его голосе слышалось нетерпение. Было видно, что он умирает от желания избавиться от меня. — На дворе слишком хороший денек, чтобы сидеть дома взаперти. Идите, девочки, и повеселитесь.
У меня не было особого выбора, кроме как последовать за Пайпер на улицу, где она уселась за столик, накрытый белоснежной скатертью. На столе стоял кувшин со свежим лимонадом, в котором плавали кубики льда, и тарелка с самыми красивыми лимонными пирожными, что мне доводилось видеть.
— Я совсем немного попозировала для папы, а потом свет переменился или типа того, так что у меня нашлось время, чтобы приготовить все это. Надеюсь, ты любишь лимон.
Вообще-то, я его терпеть не могла, но разве я могла признаться в этом Пайпер, когда она потратила столько сил на готовку.
— Просто обожаю, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно убедительнее. Когда я усаживалась, то услышала шелест бумажного кулька с сахарными мышками у себя в кармане и не смогла удержаться от мысли, что как бы мне хотелось, чтобы Пайпер так же легко догадывалась о моих предпочтениях, как это получилось у Кэмерона. Я достала кулек из кармана, чтобы не раздавить сладости и положила его рядом со стулом на траву.
Еще мне бы очень хотелось, чтобы Пайпер выбрала другое место для пикника, где бы не маячило это сожженное дерево перед нами, которое отбрасывало тень на белоснежную скатерть. Кроме того, со своего места я очень хорошо слышала запах гари, а поднявшийся ветерок еще и сдувал пепел прямо нам в кувшин.
Пайпер же будто ничего не замечала. Она налила мне стакан лимонада, звякнув кубиками льда. Но стоило ей только налить мне лимонад, как я поняла, что это никакие не кубики — это Ледышки-Шарлотты, плавают на поверхности, словно белые трупики.
— Я позаимствовала несколько штучек из коллекции Ребекки, — сказала Пайпер. — Они пролежали все утро в морозилке, так что сейчас холодные. Ну разве это не эксцентрично?
Это явно не то слово, которым бы я воспользовалась, чтобы описать крошечных кукол с вытянутыми ручками, плавающих в моем лимонаде.
