— Учитывая, что у них там ещё и Университет располагается, у меня есть ощущение, что мы послужим практическим материалом, — задумчиво предположила Златолета. — Уж очень он похож на учёного.
— А нам не жалко, — отмахнулась я.
На обратном пути, уже на подходе к дому, нас настиг такой заряд ливня, что оставшееся расстояние приходилось преодолевать едва ли не на ощупь. В дом мы ввалились шумно, с грохотом, а кое-кто ещё и с матом. В последнем, разумеется, отличились мы с Белкой: остальные для такого пока ещё были слишком воспитанными, а от тени (внезапно составившей нам компанию на прогулке) вообще лишнего слова дождаться было сложно, куда уж тут экспрессивному выражению эмоций.
— Уф, ну и погодка! — резюмировала Белолеса, аккуратно стягивая куртку. Насквозь та не промокла, но товарный внешний вид, определённо, потеряла. Хочется надеяться, не безвозвратно.
— И не говори! — поддержала Листопада, перекидываясь в звериный облик.
— Леся, нет! — одновременно взвыли мы с Белкой, но было поздно: ведьма уже начала отряхиваться. Единственное, что я успела сделать, — встать между ведьмой и княжной, чтобы ей поменьше досталось.
— Всё, сестрёнка, — тихо процедила Златолета, которая тоже успела стянуть верхнюю одежду, и теперь с одной стороны была совершенно мокрой, будто её окунули в ванну. — Я тебе сейчас хвост оторву!
Листопада же, взглянув в наши недобрые лица, сообразила, что заступаться за неё никто не будет, и даже, наверное, добавят от себя, и начала медленно пятиться в сторону приоткрытой внутренней двери. Злата, перекинувшись, с той же угрожающей медлительностью наступала на неё. Когда беглянке до выхода оставалось меньше прыжка, а преследовательнице до неё — чуть больше полутора, они одновременно прыгнули. Леся — с места с разворотом, Златолета — так же с места, но красиво вытянувшись всем телом в коротком полёте.
И надо же было такому случиться, что именно этот момент выбрала хозяйка дома, чтобы проверить, что за шум в прихожей. Первый вострех с размаху впечатался волчице в живот, и та, взвизгнув, всплеснула руками и завалилась назад. Леся под действием инерции прокатилась по ней, вскочила, ошалело тряся головой и путаясь в лапах, но быстро дала стрекача. Злата, сумевшая заметить препятствие, попыталась извернуться в прыжке, и по крайней мере не впечаталась с размаху своими шестью десятками килограммов в несчастную женщину, неловко приземлившись на растопыренные лапы. Правда, полностью совладать с законами физики не получилось, и вторая ведьма тоже прокатилась по Инре, после чего бросилась в погоню.
Княжна, охнув, кинулась помогать поверженной волчице, укоризненно качнувшая головой тень — за ней. А мы с Белкой никому помочь не могли: мы истерически ржали. А когда через пару мгновений откуда-то из-за двери донёсся грохот чего-то тяжёлого и мягкого, а вслед за ним — звон бьющегося стекла и грохот металла, вообще оказались потеряны для окружающего мира.
— Хм. Я что-то пропустил? — поинтересовался с порога вошедший Трай. Мы с подругой переглянулись и грянули новой порцией хохота, отрицательно качая головами. А княжна извиняющимся тоном ответила, за локоть придерживая путающуюся в юбке волчицу, с которой благополучно слетела вся благообразность и напускное спокойствие:
— Близняшки немного повздорили и случайно сбили с ног твою бабушку.
— Повздорили? — прошипела та, выворачиваясь из рук добровольных помощниц, и окинула их возмущённым взглядом. Потом развернулась к внуку и принялась рычать на него, наступая и раздражённо жестикулируя. — Ты! Выродок! Ты приволок в дом каких-то жалких, бесстыдных тварей, у которых нет никакого понятия о женском достоинстве, да ещё смеешь тут с ними кувыркаться! Убирайся отсюда вместе с ними!
Нам с Белкой как-то вдруг стало не смешно, особенно когда я догадалась взглянуть на лицо рыжего. Создавалось впечатление, что он сдерживается буквально из последних сил, чтобы не свернуть скандальной родственнице шею. Сейчас Трай совсем не походил на балагура-раздолбая; черты лица заострились, верхняя губа слегка подрагивала, будто он с трудом сдерживался от рыка, а мокрые рыжие волосы казались скорее бурыми, будто пропитала их не вода, а чья-то кровь. Даже мне с моей богатой биографией стало не по себе, а волчица, кажется, просто ничего не замечала.
— Я сделаю всё, чтобы князь не женился на этой твари! Придумали тоже, с кем породниться — с блудливыми…
— Ещё одно слово, — не выдержав, Трай в один шаг оказался перед бабкой и обхватил ладонью горло женщины. Даже, кажется, слегка приподнял над полом. — Позволишь себе хотя бы ещё одно слово в подобном тоне, и на улице окажешься ты, — не сказал — прошипел волк. По нервам плеснуло чужим страхом; кажется, Инра поняла, что переступила грань.
— Ты не посмеешь, — сипло выдохнула она, цепляясь обеими руками за его запястье.
— Рискнёшь проверить? — криво ухмыльнулся рыжий и, явно переступая через себя, разжал ладонь. — Больше не попадайся на глаза ни мне, ни гостям. А если посмеешь недобро высказаться о княжне или, паче того, сунуть свой нос в это дело… Лучше тебе будет покончить с собой. Пошла вон, — процедил он. В могильной тишине проводил взглядом испуганную женщину, обеими ладонями держащуюся за горло, и, дождавшись, пока она уйдёт из поля зрения, молча развернулся и вышел в другую дверь. Насколько я помнила, там располагалась ведущая наверх лестница — крутая и тесная, «чёрная». В нашу сторону хозяин дома даже не глянул; кажется, его ощутимо потряхивало от злости и было не до шуток.
— М-да. Вот тебе и обаятельный весёлый мальчик, — задумчиво хмыкнула Белолеса, когда за мужчиной закрылась дверь. Звукоизоляция у волков в домах, как и у нас, была отличная, так что можно было не бояться быть услышанными.
— Вот и помогай после этого людям, и извиняйся перед ними, — вздохнула, понурившись, княжна, бросив взгляд в ту сторону, куда ушла Инра.
— Если бы сейчас не пришёл Трай, вряд ли она стала бы так активно ругаться, — осторожно возразила я. — У неё это явно глубоко личное, а мы — просто очередной повод вспомнить.
— Странно это. Он производит впечатление гораздо более уравновешенного и сдержанного человека, — задумчиво проговорила Лебедяна.
— И что? — иронично хмыкнула я. — Мы с Белкой тоже такое впечатление производим, пока из себя не выведут. Просто с годами болевых точек становится всё меньше, и задеть, соответственно, становится тяжелее. Пойду я проверю нашего нервного товарища.
— Боишься, как бы руки на себя не наложил? — насмешливо уточнила Белолеса.
— На себя вряд ли, а вот на кого-нибудь другого — запросто. Ну и вообще, надо брать тёпленьким, пока есть такая возможность. А то успокоится, и ничего уже не расскажет.
— Удачи, — Белка улыбнулась так безмятежно, а тень одарила настолько понимающим взглядом, что я отчётливо поняла: не поверили. Ну и… Солнцеликую им в свекрови!
Я, в общем-то, и сама толком не поняла, зачем пошла за Траем. С одной стороны, человека в таком состоянии лучше не трогать, это я по себе прекрасно знала. А с другой, чутьё утверждало, что моё присутствие будет кстати, да и тревожно за рыжика было. И так уже ясно, что напряжённые взаимоотношения с близкими родственниками отравляют ему жизнь до сих пор; хотя в версию самоубийства мне не верилось. Решить его проблему я вряд ли смогла бы, но вот помочь переключиться на что-нибудь более безвредное — вполне.
Зачем это было нужно мне, я тем более не задумывалась. Хочется — и ладно.
Горький запах затихающей злости, замешанной на раздражении, досаде и, кажется, обиде, привёл меня на самый верх дома. Здесь, под защищающим от непогоды куполом, был разбит небольшой сад. Журчание искусственного ручейка в летний зной, должно быть, звучало музыкой, а сейчас только дополнительно усугубляло уныние серого неба над головой, напоминая, что там, снаружи, поливает дождь.
Рыжий в угол забиваться не стремился, — если, конечно, не считать углом само это место, — и обнаружился сразу. Он лежал на одной из трёх скамеек с кованными боковинами, расставленных в разных концах полянки. Рослому волку лежанка была заметно коротка, и колени покоились на подлокотнике. Закинув одну руку за голову, а вторую — вытянув вдоль тела (ширина ложа явно мешала устроиться с полным комфортом), мужчина отсутствующим взглядом созерцал сквозь прорехи в вечнозелёной листве серое низкое небо.
