– Всё! Всё! Больно. Не надо! Всё, больше не стану дергаться, – жалобным голосом сообщил поводырь.
Пальцы у меня на горле дали глотнуть чуть больше воздуха.
– Уби-ить гада? Нельзя, хозя-айка придет. Но потом, потом-потом придет. Уби-ить? Плохо. Не на-адо. Или на-адо?
Это еще что за пакость? Никак, отрок, держащий меня за глотку, осведомляется, будет ли полезным делом свернуть мне шею?
Пот льет с меня градом. Изо всех щелей. Если поводырь даст команду. Я хотя бы врежу напоследок его гаденышу…
– Сынок, тюш!
И я по тону понимаю: прямо сейчас мне не станут ломать позвонки.
– Тогда такой торг, – произносит Клещ как-то скованно, чувствую, что-то с ним не то, – тебе жизнь и нам жизнь. Он уходит. Мы уводим тебя.
– Не знаю, получится ли. Как он без меня?
– Не ври, не ври, – закипает Клещ, – на нем разгрузка с четырьмя контейнерами для артефактов. С ними он может передвигаться. Без тебя он одуреет, но не уснет.
– У-н-н-н-н… – глухо застонал поводырь. Видно, Клещ нажал ему на то место, где в нем проделали нештатную дырку.
Призрак опять зашипел у меня за спиной.
– Хорош-шо, – поводырь и сам шипит, только не от гнева, а от боли. – Я попробую отправить его к Филу, в Зону.
– Смотри, не ошибись. Я тебя читаю, как раскрытую книгу. И щадить не стану, ты для меня – дерьмо.
Поводырь тяжело вздохнул. Так тяжело, что даже мне, внизу, стало слышно.
– Неужели – всё? Четыре года я…
– Базлы – на потом. Работай! – заткнул его Клещ.
Тот потряс головой, пытаясь сконцентрироваться. Его здорово потрепали сегодня. Закрыл глаза, думает. Команду составляет.
– Сынок… отяй! Фил ту цал! Фил ту цал! Фил – твоё высшее. Фил – твоё высшее. Фил ту цал! Бурч!
Пальцы у меня на горле малость ослабили хватку, но не убрались. При желании я мог бы…
– Э-э-э-н-нь… – визгливо запричитал сверхсталкер, – э-э-э-н-нь… Ум где? Ум где мой? Э-э-энь… не бу-удет ум-а-а-а-а… Э-э-э-н-нь…
Того и гляди расплачется и начнет пинать игрушки, пускать сопли, лупить кулачонками по дивану. Еще, наверное, станет орать: «Не ха-ню-ю-у-у!!!» Вот только сначала все-таки прибьет меня от избытка чувств. Поломает как ненужное и незабавное. Как бы мне его все-таки…
– Сынок! Фил – ум! Фил ту цал! Отя-ай, отя-ай! Бурч!
Что-то скрипнуло справа от меня… хлопнула дверь… Грохот бытовой мелочи, падающей со стола в соседней комнате…
– Я мог его достать… – уныло сообщил Толстый.
О! О! Больше никто не душит меня! Меня не душат, ребята! Кажется, сегодня меня еще не заберут на тот свет… Очень славно, я, в общем, не тороплюсь.
Сверхсталкер исчез. Больше нет его в комнате.
Весь бой до отхода пятнистого – минуты четыре. Контроль над происходящим я сохранял первые секунд пять. Понимание происходящего – первые секунд десять и кусочек в самом конце. А готовились сто лет…
– Не знаю, как тебя зовут, бобёр, но ты не мог его достать, – произнес Клещ. – Он знал, что ты уже очнулся от нокаута. Не огорчайся, ты… эй, как тебя зовут?
– Зови Толстым…
И тут Клещ громко завыл.
– Тим, салажонок, иди сюда… быстро… Держи гадину на прицеле, только или сюда… Меня малость подрезали…
– А… призрак-то где?
– Только что убил еще двух спецназовцев и очень быстро уходит. Не перехватишь уже… Иди же ты сюда!
Я медленно поднимаюсь наверх, ни на секунду не отводя автомат с фигуры поводыря. Подхожу поближе. Наручников у меня, ребята, нет. Дома забыл, на супружеском ложе. Поэтому я просто фигачу поводырю автоматом по голове.
Тот падает. Я подбираю его автомат – от греха – и вижу, как сползает по стене Клещ. И насколько пропитана кровью его правая штанина. Он закрывает глаза, и я его не тороплю. Не надо соваться Клещу под ноги, когда его продырявили, он не любят, чтобы кто-то видел его боль.
Судя по всему, призрак, бросив нож из очень неудобного положения, почти не видя Клеща, закрытого поводырьим телом, все-таки попал. Не убил. Но задел серьезно. По сероватой коже Клеща разливается бледность.
Я велю Толстому сходить за Бекасовым.
– Сладкое и много. Перевяжу себя сам. Тащи сюда сладкое.
– Толстый, – говорю я, – ты как? Переломы, раны? Это из тебя крови выхлестало?
– Нет… Я локоть разбил, колено болит и на башке шишень набухает, а так – ничего. Бражников готов. Бражников… А Михайлов…
