туфлёй.
– Здравствуйте, – женщина подошла к калитке. – Вы к нам?
– Мы к вам, – обаятельно улыбнулся Володя. – У вас хороший участок.
Женщина настороженно глядела на нежданных визитёров.
– Мы из фирмы «Санкт-Петербургская недвижимость», – взял быка за рога мой компаньон. – Ищем участки под застройку. Ваш напротив озера, место подходящее. Мы хотели бы обсудить с вами условия сделки.
– Какой-такой сделки? – вытаращила карие глаза хозяйка. Ветер подул в нашу сторону и выяснилось, что резиновые перчатки у неё изрядно перемазаны навозом.
– Хотим купить ваш участок, – растолковал Рерих.
– А шо вы взяли, будто мы его продаём? – мягкий хохляцкий говорок только подчеркнул её изумление.
– Полагаю, вы бы согласились нам его уступить за приличествующую сумму, – на сей раз Рерих обошёлся без вопросительных интонаций.
– Це що ж, нам надо будет отсюда съезжать? – заволновалась женщина. – А как же ш огород? Мы ж сеяли-сеяли, не всё собрали. Лето же. Витя, Витюшенька, пойди сюда, – позвала она, обернувшись в сторону дома.
Володя состроил терпеливую мину.
– Может пойдём отсюда, – подёргал я его за рукав. – Хватит с нас пока для первого раза.
– Сейчас пойдём, – сказал Рерих, наблюдая, как на зов жены спешит рослый черноволосый хохол в застиранной клетчатой рубашке и грязных «варёнках» – наверное, последнем писке моды красной глубинки.
Благодаря врождённой ловкости ума и благоприобретённой обходительности Рерих, не выходя за границы выбранной роли дачных маклеров, в несколько минут узнал всё необходимое о владельцах вожделенного участка. Бездетная семья мигрантов, перебравшихся в поисках лучшей доли из совершенно беспросветного Новороссийска, была рада-радёшенька, что сумела осесть в пригороде Петербурга, купив за недорого руины, которые усердно обихаживала хозяйка, пока муж калымил водителем, пристроившись на какой-то автобазе. Типичные дешёвые гастарбайтеры, меня от них воротило. Володе же рачительная чета кажется пришлась по душе. С ними не должно было возникнуть хлопот. Надо отдать ему должное, торгашом он был высшей пробы – не зря занял хлебное место Стаценко, на которое, наверное, имелось немало претендентов.
Однако, прежде чем приобретать «землю под застройку», Володя желал убедиться, что деньги не будут выброшены на ветер. На обратном пути я предложил ему купить детектор металлов, за которым мы и направились в шоп-тур. Ездили долго. Наконец, нечто похожее на миноискатель обнаружили в магазине спорттоваров среди надувных лодок, самурайских мечей производства Испании и камуфляжа, ношение которого гражданскими лицами, согласно распоряжения мэра, было строго запрещено.
Обзаведясь столь необходимым для полного счастья прибором, мы помчались в Озерки, где устроили испытание по всей форме. Изготовленный радиолюбителем на трёх транзисторах металлоискатель исправно реагировал на холодильник, посудомоечную машину и даже на золотую печатку Рериха, каждому предмету выдавая определённый сигнал. Он зависел, как выяснилось из инструкции, от массы и глубины залегания в земле предмета. Устройство имело алюминиевую штангу, наушники ТОН-2 и клееный фанерный диск, соединённый с электронным блоком отрезком телевизионного кабеля. Работало оно от батарейки «Крона ВЦ».
Не лишённый чувства юмора кустарь поименовал своё детище «Iron eye», намекая то ли на зрительный член Железного Феликса – покровителя сыскарей, то ли на джеймсбондовскую тягу к приключениям ищущих металлы в земле романтиков. Как бы то ни было, устройство работало. Имевший в трофейной юности дело с более качественной армейской техникой Рерих скептически ухмылялся.
– Если клад не выкопали раньше, то мы его найдём, – резюмировал он. – Главное, чтобы батарейка не села. Может быть, купим запасную?
Так мы и сделали. Тою же ночью отправились на разведку.
Невидимый в темноте «Мерседес» с выключенными фарами притулился на окраине садоводства. Два почти бесплотных фантома, спотыкаясь, заскользили к цели. Мне еле удалось уговорить Рериха не лезть через забор, чтобы не впереться в колючие дебри малинника. Хорошо хоть трубку свою, прежде неразлучного спутника жизни, Володя самостоятельно догадался оставить в машине. У прежде рассудительного коммерсанта словно крыша съехала, стоило ступить ему на тропу охотника за сокровищами.
Вошли цивилизованно, через калитку. Огороднической сигнализации в виде проволоки с навешанными консервными банками я не обнаружил, а отсутствие собаки было замечено нами ещё днём.
Чета малоросских переселенцев дрыхла сном праведника, в то время как по их частной собственности топталась пара неуклюжих кладоискателей.
– Ну? Есть? Есть? Есть? – поминутно справлялся я о ходе поиска, путаясь под ногами у Рериха вместо того, чтобы вести круговое наблюдение. Меня и самого пробил старательский азарт.
– Не есть! – отвечал лозоходец, двигаясь едва ли не на ощупь.
Участок в двенадцать соток оказался в темноте необъятным пространством, вдобавок, перемещение затрудняли некстати понарытые грядки. Рерих постоянно сбивался и путал курс, вызывая хаотическими передвижениями проявление моего небезопасного любопытства. Мне всё время казалось, будто он уже нашёл.
– Есть!
Рерих вздрогнул и остановился. Протяжный громкий сигнал пробивался через наушники. Володя зашарил миноискателем, словно перепугавшись, что прибор вдруг испортился. Звук стал затихать, превращаясь в гаснущий писк. Мы вернулись на прежнее место. Динамики взвыли. Что-то массивное металлическое лежало под нашими ногами в глубине земли. Впереди, за забором блеснула гладь озера. Это было то самое место – указанное на карте!
– Кажется, мы нашли его! – сдавленным голосом шепнул Рерих. Он сорвал наушники и сунул мне послушать. Гудело так, что могло перебудить хозяев.
– Обозначения сходятся, – я поспешно нашарил тумблер и отщёлкнул его на «Выкл.» – Вот дом, а вот озеро, а тут дерево должно было стоять, – я посветил фонариком. – Видишь, пень от него какой здоровущий остался. Клад не вырыли. Он под нами!
В растревоженной халупе застучали шаги. Рерих встрепенулся, видимо, припомнив, какие натруженные кулаки у хозяина. К тому же, оказаться застигнутым ночью на чужой даче с дурацкой штукой в руках – что может быть позорнее? Садоводы точно неправильно поймут, да и потоптанные грядки вряд ли сделают их миролюбивее. Если же придётся давать объяснения, речь неминуемо зайдёт о сокровищах, иначе зачем нужен миноискатель? В любом случае, с приобретением участка придётся обломиться. Так что попадаться нельзя!
Думали мы с Рерихом одинаково, ибо, не сговариваясь, одновременно ломанулись к забору и, прежде чем над крыльцом вспыхнул прожектор, оказались по другую сторону ограды, раскровенив лицо и руки о дремучий малинник. Под его прикрытием и ускользнули стремглав, слушая затихающий говорок хозяина, костерящего на чём свет стоит незваных
