— У меня одна.
— Давай одну.
Кодла обступила нас полукругом. Справа от главшпана заняли позицию мальчонка в клетчатой кепке и чернявый пацан с пэтэушными усиками, слева стояло нескладное пирамидальное творение пьяных люмпенов, узкоплечее, толстожопое, с огромным губастым ртом под приплюснутым носом-пуговкой. Подростки меряли нас оценивающими взглядами, особенно Маринку, сволочи!
— Вы такие не курите, — ответил я, сожалея, что не остановился и не подождал Славу.
— Курим, курим, доставай, — насмешливо произнес главшпан, а мальчонка не преминул спросить:
— Что за сорт?
— «Красный богатырь», — ответил я, поражаясь собственному бесстрашию. — Только предупреждаю, она одна на всех.
— Чего? — не врубился сразу главшпан. — Что за богатырь?
— Красный, — ответил я, — с мохнатым фильтром и задними колесами.
Со смекалкой у ребят был напряг. Только чернявый просек, что над ними глумятся, и быстро ткнул меня в лицо кулаком.
Удар пришелся в губы, был он несильным. Я отступил и выдернул из кармана фонарь.
«Везет на синьхуанов», — подумал я, нажимая на кнопку, но чернявый опять опередил меня. Удар ногой, ловкий и незаметный, выбил из руки шокер. Фонарик улетел, а кодла бросилась в драку. Отступать было некуда, Маринка связывала по рукам и ногам, да и не дали бы убежать молодые и резвые. Догнали бы и растерзали, поганцы.
В озверелом обществе действовали законы стаи. Атаковал старший. Уклоняясь от удара, я пригнулся и поддел плечом движущегося по инерции главшпана. От удара под дых он содрогнулся, согнулся и отвалил. Я пнул изо всей силы оказавшегося поблизости мальчонку. Жесткий рант модельного ботинка угодил ему по голени. Поганца словно ветром сдуло, он отскочил, визжа.
Чернявый с пирамидой налетели на меня, мутузя с обеих сторон. Попали в голову, я потерялся. Уже ничего не видя, не слыша и не соображая, я упал на спину, локтями инстинктивно защищаясь от сыплющихся отовсюду ударов. Сучьи детки, next-поколение, глушили меня с очумелой жестокостью. Могли бы и убить, не заголоси на весь квартал Маринка. На ее крик с воем примчался Слава и в шесть секунд навел порядок, утихомирив хулиганов связками ударов. Мне оставалось только кататься по земле, чтобы не попадать под ноги дерущихся.
Когда рядом свалился главшпан, я понял, что развязка боя близка, вскочил и стал охаживать полудурка пыром по ребрам. Переросток кряхтел и ойкал, закрываясь руками, как я только что, но меня перемена ролей ничуть не смущала, и я продолжал с остервенением выколачивать из него дурь.
— Хорош, Ильюха, — остановил меня корефан, — ты его так вообще забьешь насмерть.
— Ну и пусть, — выдохнул я, сплевывая кровавую пену, но бить перестал, — одним подонком будет меньше!
— Пошли отсюда. — Слава с Маринкой потащили меня с поля брани.
— Пидоры и уроды! На людей как бешеные бросаются, лупцуют почем зря. Я же им ничего не сделал, петухам!
— Сделал, не сделал, — пробормотал Слава, — какая разница. Все мы такими были по молодости.
— Нет, не все. — Ярость моя иссякла, осталась только злость. — В юности я таким не был, можешь мне поверить.
— Ну, это ты не был, — туманно заметил Слава. Должно быть, мы с ним росли по-разному, у него было рыльце в пушку. В результате что выросло, то выросло: я пасую перед малолетками, над которыми он с легкостью одерживает победу. Драться в детстве полезно, драться в детстве нужно.
Когда мы завалились домой, Ксения уже пришла с работы.
— Ого, у тебя и видок, — смерила она меня взглядом эскулапа и покосилась на мужа. — Где это вы отирались?
— У тестя были, — ответил я, чем ее весьма удивил.
— Ни хрена себе страна! — воскликнула Ксения. — Чего же вы так с тестем не поделили? Приличные ж люди, хучь бы Маришки постыдились.
Жена, не отвечая, смотрела в пол.
— От тестя что-нибудь осталось? — не унималась Ксения.
— Папа здесь ни при чем, — быстро сказала Маринка. — Это хулиганы напали.
Казалось, она затаила обиду, только я не мог понять на кого.
— А чего случилось? — забеспокоилась Ксения, озабоченно заглядывая в глаза мужу.
— Да ничего, бакланы какие-то с Ильюхой сцепились, — смутился тот.
— А ты где был? — накинулась на него Ксения, будто Слава был моим секьюрити, а она — директором охранного бюро.
— Он задержался немного, — поспешил я на вы. ручку другу. — Мы с Мариной ушли вперед, а он слегка подотстал.
— Нужда замучила, — нашелся Слава.
— Ох, заняться вами некогда, — грозно подбоченилась Ксения. — Вы посмотрите, что с Маришкой творится, идолы.
Маринку била крупная дрожь. Нормальный отходняк после стресса, только проявился поздновато.
— Зато изничтожили заблатовавшую шушеру, — попытался я приободрить ее, но мне это не удалось.
