– Познакомиться?
– Ну, то есть задать вопрос и…
– И поцеловать вас?
Фиона резко отпрянула он него:
– Мы уже договорились – никаких поцелуев не будет.
– Я так и думал. – Джонатон снова притянул ее к себе и провел носом по ее шее.
– Однако это не самое мудрое поведение, – шепотом проговорила Фиона.
– Сначала ответьте честно на мой вопрос: вы хотите, чтобы я вас поцеловал?
– Да. – В глазах Фионы можно было прочитать смесь решительности и страсти. – Да, хочу. Я думаю, что это единственный способ облегчить это…
– Мисс Фэрчайлд, – Джонатон крепко обнял ее, – поцелуй ничего не облегчает. – Он провел губами по ее губам. – Но это всегда так чудесно!
На какое-то мгновение Фиона застыла, затем ее тело расслабленно прильнуло к его телу. Она тихонько вздохнула и приоткрыла рот, но затем вдруг снова резко отстранилась.
– Боюсь, это ужасная ошибка.
– Да, я знаю, – серьезно подтвердил он.
Фиона чуть помедлила.
– Поскольку вы знаете…
Неожиданно она взяла его за лацканы пиджака, притянула к себе и стала целовать с такой силой, которая позволяла вспомнить и о страсти, и об искушении, и о соблазне, и о капитуляции.
Маркиз был настолько изумлен, что с трудом успевал вставить между поцелуями:
– По здравому размышлению… я подумал, что могу и не знать… Почему это ошибка… а не просто нарушение правил приличия?
– Потому что одного поцелуя недостаточно. – Фиона снова прижалась губами к его губам.
Ее губы были мягкими, теплыми и очаровательно настойчивыми; от нее исходил пьянящий аромат: она пахла солнцем и весной и чем-то еще невыразимо приятным.
Джонатон судорожно пытался понять, что происходит. О чем он думает? Поцелуев и прочего не должно быть. Как ни велик соблазн, если он не готов совершить благородное дело и жениться на Фионе, то это лишь обман и не более того. К тому же это может плохо кончиться. Маркиз знал это так же твердо, как собственное имя. Он никогда не разбивал ничьих сердец, и сейчас эта идея тоже была ему не по душе.
А если Фиона разобьет его сердце? Это также никуда не годится. Джонатон видел многих людей с разбитыми сердцами и понимал, что этого следует избегать.
Он резко отстранился:
– Боюсь, дорогая…
– Вы слышали? – Фиона тут же насторожилась. – Голоса в коридоре?
– Нет, ничего не слышал.
Она рванулась из кольца его рук, повернулась к столу, схватила исписанные страницы вместе с рисунками и засунула их в папку, затем бросила папку на диван и села рядом, надежно прикрыв «компромат» широкой юбкой.
Сложив руки на коленях, Фиона как ни в чем не бывало улыбнулась:
– Вы что-то сказали, милорд?
Джонатон почувствовал, что окончательно сбит с толку.
– Я сказал, что…
Тут дверь без какого-либо предупреждения распахнулась, и три юные жизнерадостные леди ворвались в комнату, принеся холодный воздух снаружи. Все трое очень походили друг на друга, хотя одна из них была на несколько дюймов выше.
– Ну вот мы и вернулись! – радостно проговорила одна, держа в руке шляпу, но, увидев Джонатона, резко остановилась. – Вы, должно быть, лорд Хелмсли?
– Неужели тот самый лорд Хелмсли? – удивилась другая.
– Тот самый лорд Хелмсли, который согласился жениться на Фионе, а затем, как следует подумав…
Фиона быстро поднялась:
– Тетя Эдвина с вами?
Одна из них пожала плечами и, сняв шляпку, пригладила волосы.
– Она ведет переговоры с поваром об ужине.
– Это очень своевременно. – Фиона достала папку и бросила ее на стол.
– Милорд, насколько я знаю, вы не знакомы с моими сестрами.
– Так оно и есть. – Джонатон постарался не показать своего неудовольствия. Судя по тому, как юные леди взирали на него, впереди ему предстояли немалые испытания.
