– По причине того, что с нами произошло этим утром?
– Нет. Да. – К несчастью, на этот вопрос у него не было удовлетворительного ответа. – Частично, если можно так сказать.
– Вероятно, потому что ты чувствуешь себя обязанным?
– Нет. – Маркиз покачал головой. – Просто я
Фиона прищурилась:
– Должна ли я поверить тебе потому, что ты всегда был честен со мной в изложении твоих мотивов?
– Нет. – Джонатон нахмурился. – Ты должна поверить мне, потому что это правда.
– Но я не уверена, что ты способен распознать правду, даже если она будет целый час маячить перед твоими глазами.
– Я очень даже способен! – с негодованием воскликнул Джонатон и только потом понял, насколько глупо это прозвучало. Тем не менее он вовсе не собирался сдаваться. – Я делал то, что считал наилучшим, и я не мог оставить тебя на произвол судьбы. Да, я испытывал определенную ответственность и чувство долга по отношению к тебе, в особенности оттого, что оказался неискренним, когда согласился жениться на тебе. Теперь ошибка осознана и…
– Ты мог бы жениться на мне уже тогда!
– Прости, но я хочу жениться на тебе сейчас! Неужели для тебя это ничего не значит? Неужели ты настолько бессердечна?
– А ты? Неужели ты не понимаешь, что опоздал со своими предложениями? Да-да, опоздал! Ты лгал мне! Ты меня обманывал!
– Но все это я делал только ради тебя!
– Вот как? А тебе не приходило в голову, что ты пытаешься распланировать мою жизнь, мое будущее в точности так, как это делал мой отец? Только он искренне верил, что его действия отвечают моим интересам, а цель твоих действий – спастись от чувства вины.
Неожиданно Фиона с силой стукнула кулаком по косяку двери, после чего наступила пауза. Затем она продолжила на удивление спокойно. И Джонатон понял, что это не сулит ему ничего хорошего.
– Я уже говорила тебе, что не усматриваю особой разницы между принуждением мужчины жениться по причине совершенной им неосторожности и женитьбой из чувства долга.
У Джонатона перехватило дыхание.
– Не скрою, я ценю твою помощь, и все же наше сотрудничество на этом завершается. – Голос Фионы звучал вежливо, почти официально. – У меня тоже есть обязательства и чувство долга, и я не стану мириться с ложью и обманом.
– Но…
Фиона сцепила ладони перед собой, как бы давая понять, что обсуждения закончены.
– Теперь мне ничего не остается, как только выполнить волю отца и выйти замуж за мужчину, которого он для меня выбрал.
Джонатон недоверчиво уставился на Фиону:
– Конечно, ты говоришь это несерьезно…
– Еще как серьезно! И я сделаю это.
– Нет! Я тебе не позволю. – Произнося эти слова, Джонатон не имел понятия, каким образом он сможет выполнить свою угрозу.
Фиона презрительно фыркнула:
– Считай себя свободным от всех обязательств по отношению ко мне. И – поздравляю.
– Это еще с чем? – подозрительно осведомился Джонатон.
– Больше я не принуждаю тебя к браку, и это означает, что ты выиграл наше пари.
Маркиз недоуменно свел брови на переносице:
– Какое еще пари?
– Моя добродетель против твоей свободы.
– Моя свобода…
Только тут маркиз вспомнил, как весело они обсуждали это пари, и покачал головой:
– Я никогда не имел в виду ничего подобного, и вообще это была всего лишь шутка…
– В длинном ряду других. Боже, как я устала от шуток! – В голосе Фионы послышалось отчаяние. – Шутки, розыгрыши, проделки…
– Но…
– Вот именно. Была ли это шутка или нет, ты выиграл свободу, а я потеряла все. Когда Оливер в первый раз упомянул твое имя, я подумала, что это судьба. Вряд ли могло быть простым совпадением то, что мой кузен Оливер назвал имя единственного человека, который когда-то пробудил во мне любовь…
– Когда-то?
