– Стой! – резко остановила его та, что постарше. – Ни один мужчина не может войти сюда, не заплатив собственной кровью.
Но тут уж терпение ему изменило.
Он быстро шагнул вперед и, схватив жрицу за запястье, слегка его повернул. Нож со звоном упал на мраморный пол. По-прежнему не выпуская руки жрицы, одетой в серый балахон, Пол рявкнул:
– А ну-ка быстро приведите сюда Джаэлль! – Но ни одна из жриц даже не пошевелилась; за спиной у него свистел в полуоткрытых дверях ветер.
– Отпусти ее, – тихо сказала ему молодая девушка. Он обернулся к ней; по виду ей было не больше тринадцати. – Она ведь ничего плохого не хотела. Она же не знала, что ты уже пролил здесь свою кровь, когда впервые попал сюда, Дважды Рожденный.
Он и забыл о том, как пальцы Джаэлль ласково скользили по его щеке, когда он, беспомощный, лежал здесь, в ее покоях… Он снова посмотрел на эту необычайно спокойную и самоуверенную девчушку. И выпустил руку жрицы.
– Шил, – по-прежнему спокойно обратилась к ней девушка, – нам все-таки следует пригласить сюда Верховную жрицу.
– В этом нет нужды, – послышался чей-то холодный голос, и между горящими факелами вся в белом возникла Джаэлль и подошла к Полу почти вплотную. Он заметил, что она стоит босая на ледяном каменном полу, а роскошные рыжие волосы крутыми неприбранными спиралями струятся у нее по спине.
– Прости, я разбудил тебя, – искренне извинился он.
– Говори, зачем пришел, – сухо заметила она. – Но будь осторожен в словах. Ты уже успел оскорбить одну из моих жриц.
Нет, ни в коем случае нельзя было выходить из себя. Ему и так придется с этими жрицами нелегко.
– Мне очень жаль, – солгал он. – Я, собственно, и пришел сюда, чтобы поговорить с тобой. Но поговорить нам следовало бы наедине, Джаэлль.
Она с минуту молча смотрела на него, потом повернулась к жрицам и велела:
– Отведите его в мои покои.
– Но Жрица! А как же кровь, которую он…
– Шил, ты хоть раз можешь помолчать, а? – рассердилась вдруг Джаэлль, и Пол внезапно обнаружил, что и ей не чужды простые человеческие чувства, например раздражение.
– Я же говорила ей, – тихо сказала самая младшая из жриц. – Он ведь уже пролил кровь, когда был здесь в прошлый раз, верно?
Джаэлль явно не хотелось, чтобы ей об этом напоминали, и она молча двинулась назад, в свои покои, но пошла самым длинным путем, чтобы ему непременно пришлось пройти через святилище под куполом и увидеть священный топор.
Эту постель он тоже помнил. Именно здесь он тогда очнулся – в то утро, когда наконец пошел дождь. Постель была аккуратно застлана. Даже поднятая среди ночи Джаэлль старается соблюдать правила приличия, насмешливо отметил Пол про себя. Да и служанок своих отлично дрессирует.
– Ну что же, я жду, – сказала Джаэлль.
– Расскажи мне, пожалуйста, сперва, что у вас тут. Война идет? – попросил он.
Джаэлль ответила не сразу. Она встала, подошла к столу, затем повернулась к гостю лицом и, заведя руки за спину, оперлась ими о полированную столешницу.
– Нет. Зима наступила слишком рано, и очень суровая зима. Даже цверги не очень-то проворны в таких снегах. Волки, правда, доставляют некоторые хлопоты, да и запасов у нас маловато, но сражений пока что не было.
– Значит, вы все-таки слышали предостережение Ким? Чтобы вы не атаковали первыми? Что он только этого и ждет у себя в Старкаше? – Ким успела выкрикнуть это, когда они уже начали совершать Переход.
Джаэлль колебалась. И снова ответила не сразу:
– Я слышала. Только я.
– И больше никто?
– Это ведь я для нее попросила силы у самой Земли.
– Я помню. Все получилось так неожиданно. – Она нетерпеливо отмахнулась. – Так, значит, они все-таки послушали тебя?
– В конечном счете. – На этот раз она ничем себя не выдала. Хотя, впрочем, он догадывался, что все было не так просто, ибо помнил о том глубоком недоверии, какое питали те, кто собрался в то утро в Большом зале, по отношению к Верховной жрице.
– И что теперь? – Об остальном он спрашивать не стал.
– А теперь мы ждем весны. Айлерон готов советоваться с каждым, кто выразит желание встретиться с ним, но все ждут только весны. А где Видящая? – В голосе Джаэлль послышалось легкое нетерпение.
– Она тоже ждет. Какого-то сна.
– Почему же ты здесь? – удивилась она.
Улыбка мгновенно исчезла с его лица, и он, став очень серьезным, рассказал ей обо всем. Он был Стрелой Мёрнира, а она – Верховной жрицей Богини- матери. И под конец он очень тихо назвал ей имя мальчика и еще тише – имя того, кто приходится ему отцом.
