Она ни во время рассказа, ни потом даже не пошевелилась ни разу и не проявила ни малейшего беспокойства или испуга. Он не мог не восхититься ее удивительным самообладанием. Потом, правда, она снова задала тот же вопрос, только куда более заинтересованным тоном:
– Почему же ты здесь?
И он ответил:
– Потому что прошлой весной ты назвала Дженнифер своим самым близким другом. – К этому она оказалась не готова – и лицо выдало ее растерянность. Он на мгновение почувствовал себя победителем, однако не время было для подобных тщеславных мелких побед и словесных состязаний. И он постарался загладить только что нанесенный им болезненный укол. – Лорен, по всей вероятности, не будет в восторге от того что произошло. А ты, как мне показалось, вполне способна во всем разобраться. Ты очень нужна нам.
– Вы до такой степени доверяете мне?
Теперь он нетерпеливо отмахнулся.
– Ох, Джаэлль, не преувеличивай собственную недоброжелательность! Каждому ослу ясно, что тебе не слишком по нраву то, как здесь распределились силы. Но нужно быть очень большим ослом, чтобы спутать твое недовольство этим с истинной позицией Верховной жрицы в этой войне. Ты ведь служишь той самой Богине, которая послала тогда в небеса красную луну. И уж я-то в последнюю очередь способен забыть об этом, Джаэлль!
Она вдруг показалась ему совсем юной. Под этими белыми одеждами явно таилась женщина, подверженная всем человеческим страстям, а не бездушная икона; и он уже однажды сделал ошибку, сказав ей об этом – в этой вот самой комнате, когда за окнами стучал долгожданный дождь.
– Что тебе от меня нужно? – спросила она.
Он неуверенно ответил:
– За ребенком нужно присматривать. Конечно, соблюдая полную тайну – это, собственно, и еще одна причина, по которой я обратился именно к тебе.
– Мне придется рассказать об этом жрицам Мормы в Гвен Истрат.
– Я так и думал. – Он встал и принялся нервно мерить комнату шагами. – Надеюсь, у этих жриц Мормы порядки те же?
Она кивнула.
– У нас всюду одинаковые порядки, на всех уровнях служения Богине. Эта тайна не выйдет за пределы внутреннего круга.
– Хорошо, – сказал он, перестав метаться по комнате и остановившись совсем рядом с ней. – Но в таком случае у тебя возникает проблема.
– Какая?
– А вот какая! – И метнувшись мимо нее, он резким движением распахнул внутреннюю дверцу, схватил подслушивавшую там жрицу и рывком втащил ее в комнату, так что та растянулась на покрытом ковром полу.
– Лейла! – воскликнула Джаэлль.
Девушка поправила серое одеяние и встала. В глазах у нее на секунду мелькнуло нечто похожее на чувство вины, но всего лишь на секунду, это Пол видел совершенно ясно, и она тут же снова гордо вздернула подбородок.
– За такой поступок ты вполне заслуживаешь смерти. – Тон у Джаэлль был ледяной.
– А что, мы будем обсуждать это с мужчиной? – дерзко ответила Лейла.
Джаэлль явно колебалась, но недолго.
– Да, будем, – твердо сказала она. – Лейла, – теперь Джаэлль заговорила неожиданно тихо и мягко, и Пол был прямо-таки ошеломлен столь внезапной переменой ее тона, – ты не должна делать мне замечаний, я не Шил и не Марлин. К тому же ты всего десять дней носишь серые одежды жрицы и должна знать свое место!
– Да черт с ним, с ее одеянием, – взорвался Пол, – и с тем, когда она его надела! Пусть скажет, что она там делала? Что успела услышать?
– Я слышала все! – заявила Лейла.
Джаэлль осталась на удивление спокойной.
– Верю, – сказала она. – А теперь скажи, зачем ты это сделала.
– Из-за Финна, – призналась Лейла. – Потому что я знаю: он пришел от Финна.
– Да-да, – как-то рассеянно кивнула Джаэлль, подошла к девочке и с какой-то тревожащей лаской провела длинным изящным пальцем по ее щеке: – Да, конечно.
– Я ничего не понимаю! – заявил Пол.
Обе повернулись к нему.
– Это естественно, – сказала Джаэлль, вновь полностью овладев собой. – Но разве Дженнифер ничего не рассказывала тебе о та'киене?
– Рассказывала, но…
– И о том, почему она захотела родить своего ребенка в доме Вэй? В доме матери Финна?
– Вон оно что… – Он начинал вспоминать. И уже внимательнее посмотрел на тоненькую светловолосую Лейлу. – Так это она? – спросил он.
