этому лесу. Он остановился на возвышении под сосной. Солнце висело низко, его свет придавал ландшафту яркость и глубину. На востоке блестели стены Ханьцзиня. Легкий ветерок, в нем намек на надвигающийся холод.
– Что случилось? – еще раз задал вопрос Цзыцзи.
Они были одни. Телохранители Дайяня последовали за ними, но остановились поодаль, окружив их широким кольцом. Их главнокомандующий имел слишком большое значение, чтобы остаться без охраны на открытой местности.
Волосы Фуиня поседели с тех пор, как он уехал из столицы, и он действительно похудел. Это было видно по его лицу, по морщинам на шее, под глазами. Он неуклюже слез с коня, так как проделал долгое путешествие в седле. И то, что губернатор, их друг, сам приехал к ним, конечно, говорило о многом.
– Можно сначала задать вопрос? – спросил Фуинь.
Дайянь кивнул. Он тоже спрыгнул на землю, и Цзыцзи тоже.
– Конечно.
– Вы действительно надеетесь взять город?
– Через две ночи, – ответил Дайянь. – Они предложили нам их пропустить, но я не собираюсь позволить тридцати тысячам всадников уехать на север. Они у нас в ловушке.
– Многие погибнут, – сказал Ван Фуинь.
– Да, – согласился Дайянь.
– Я имею в виду наших людей.
– Я понял, о ком речь.
Фуинь кивнул.
– А если бы вы позволили им отступить?
– Тридцать тысяч всадников вместе с теми, которых они наберут в свое войско, вернутся следующей весной.
Фуинь снова кивнул. Он посмотрел в сторону, на сияющие стены вдалеке.
– Говорите, – пробормотал Дайянь. – Вас прислали потому, что это трудно сказать.
Фуинь снова повернулся к нему.
– Наши жизни были бы совсем другими, если бы я не послал за вами в тот день, чтобы вы стали моим телохранителем, правда?
– Такова жизнь, – ответил Дайянь. – Говорите, друг. Я знаю, что вы – всего лишь посланник. Вас прислал двор?
– Двор, – тихо сказал Фуинь. – Они прислали мне сообщение почтовым голубем, чтобы я нашел вас как можно быстрее.
– И вы нашли.
Фуинь кивнул. Он вздохнул и заговорил официальным тоном:
– Светлейший император Чзицзэн приветствует своего военачальника Жэнь Дайяня и приказывает ему увести войска от Ханьцзиня и отправить их на юг от реки Вай, немедленно. Вам самому надлежит явиться в Шаньтун и объяснить императору, почему вы увели наши армии так далеко без его приказа.
Дул ветер. Где-то к западу от них пела птица.
– Почему вы? Только для того, чтобы передать это? – это спросил Цзыцзи. Было видно, как он потрясен.
Такое же отчаяние было написано на лице Фуиня.
– Они боялись, что вы можете не повиноваться. Я должен был вас заставить, одержать верх над вами.
– Они действительно этого опасались? – спросил Дайянь. Из всех троих он казался самым спокойным, по крайней мере не показывал своих чувств. – А вы? Что вы думали?
Фуинь долго смотрел на него.
– Я – плохой слуга моего императора. Я всю дорогу сюда старался решить, какого решения мне бы от вас хотелось.
– Разве у меня есть выбор? – мягко спросил Дайянь.
Его друзья смотрели на него. Никто не ответил.
Этот момент на открытой местности, незадолго до заката, можно описать по-разному. Звездная река из катайских легенд лежит между смертными и их мечтами. На небе пока не видно было звезд в тот осенний день, но поэт мог бы поместить их там.
Дайянь повторил:
– Разве у меня есть выбор?
Птица продолжала петь к западу от них. Ветер шелестел в ветвях одинокой сосны.
Цзыцзи сказал:
– У тебя есть шестьдесят тысяч воинов, которые тебя любят.
– Да, – подтвердил Ван Фуинь. – Есть.
Дайянь взглянул на него и спросил:
