Он не обращал внимания. Поезд продолжал шуметь. Нет, именно шуметь. Это был совершенно другой, новый, звук. Он зевнул, но сна уже не было. Захотелось разозлиться на Аню, но слов не нашлось. Он открыл глаза и сел. Вокруг была все та же темнота. Из коридора в окно влетал тусклый свет. За окном же — Костя как будто специально не обратил на это внимание — вообще ничего не было. Окно точно заклеили.
— Ну, — сказал он Ане.
— Да, — ответила она.
— Что не спишь?
— Не знаю? — она пожала плечами.
Аня была чрезвычайно сексуальна. Она накинула футболку на голое тело и сдвинула ноги. Это был соблазнительный контраст. Но только теперь Костя ощутил — что-то явно не так. Но — что именно?
И что говорило ему:
— Спи!
— Не просыпайся!
— Но что же делать и зачем? — он спросил сам себя (или кто-то — внутри него).
— Напейся и не просыпайся.
Но это продолжалось совсем недолго. Возможно, если бы у него под рукой была бутыль вина, он бы так и сделал.
— Посмотри на часы, — проговорила Аня.
— У меня нет часов, — ответил Костя вяло.
— Телефон.
Он потянулся к брюкам и вытащил телефон:
— 10:30, - проговорил он и зевнул, — что-то с телефоном?
— Нет, — ответила Аня.
— А ну тебя, — он махнул рукой, — спать надо. Сколько время? Ночь еще.
— У меня тоже на телефоне — 10:30, - ответила Аня, — и посмотри, сеть какая!
— А…..
Костя не то, чтобы отмахивался от подруги. Он чувствовал себя вялым, вяленым, будто сушеная рыба. Вот точно так же рыба висит и сушится на веревке где-нибудь на даче у тети Мани. Тонкая, сухая, ленивая. Ничего ей не надо. И на глазах соль выступила — это тоже от лени.
Сеть показывала всего одно деление, зато вместо привычного MTS светилась буква H.
— Украина, наверное, — проговорил он.
Он потянулся к окну. В этот момент поезд свистнул, и только тогда Костя явственно ощутил, что действительно — что-то не в порядке. Во-первых, колеса не стучали. Они шипели, и, местами, это шипение переходило в свист. Впрочем, это было не главное. Как он ни напрягал зрение, в окне зияла плотная чернота.
— Кто-то заклеил окно, — проговорил он.
Он продолжал смотреть, пытаясь найти прорехи в черной пленке, которую кто-то приклеил на окно. В этот момент Аня оделась, чтобы идти на разведку.
Что нужно было думать?
Да и нужно ли было думать?
Много ли они вчера выпили? Нет, не много. Но почему так раскалывается мозг? Нет, не организм, именно мозг! Может быть, лучше не просыпаться?
— Ладно тебе, — произнес Костя, — я сам схожу. Купить что-нибудь?
— Думаешь, сейчас что-нибудь работает?
— Посмотрим. А почему не должно работать? А….
— Что…..
— Ну……
Он оделся и вышел в коридор. Головой правила все та же вялость. Он двинулся в сторону вагона ресторана и только шагов через десять понял, что действительно что-то не так. И по другую сторону в окнах было темно. Это не лезло ни в какие ворота. Это было не темнота. Это были просто заклеенные чем-то окна!
Добравшись до тамбура, Костя открыл дверь. В лицо ему ударил грохот колес и необычайно теплый воздух. Юг. Юг? Может быть, Ростов? Где сейчас должен быть поезд? Ведь до моря еще далеко, да и до Краснодара еще явно не доехали. Что все это значит?
Он посмотрел вниз, чтобы увидеть, как в щелях проскакивают полоски дороги, но вновь ничего не видел.
