— Что? — спросил Костя.
— Это! — он выпил и не выдыхая посмотрел на Костю.
— А ты? — спросил Костя.
Камрад кивнул.
— Ты точно это видишь? — спросил Костя.
Камрад снова кивнул.
— И……
В этот момент поезд подал гудок — обыкновенный, привычный, сообщающий о приближении к станции. Началось торможение.
— Я все понять не могу, — проговорил Виталик, — такое ощущение, что это продолжается со вчерашнего дня. Ты понимаешь? У тебя нет такого чувства, будто ты накурился?
— Я не курю, — ответил Костя.
— А вот я — курю. И пью. Но это хорошо. Значит, все это, — он показал рукой на окно, — вот!
Он вынул мобильный телефон и ткнул им в лицо Кости:
— Почти одиннадцать часов утра! Сети нет. Хотя нет, есть какая-та. Но дозвониться все равно никуда невозможно. Санёк пошел на разведку.
— Да?
— Куда-то в нашу сторону пошел. В вашу. Может, ты его видел. Или он свернул куда-то. Слушай, я хочу взять себя в руки и как-то вот так сказать…. А не могу сказать. Что-то мешает. У тебя есть такое?
— Да?
— Ага. Ты выпей. Вдруг тебе поможет. Вот мне не помогло, а тебе — поможет. Выпей, выпей. Я вспоминаю — была ли у нас трава? Вроде бы — не было. А?
— Чего?
— Ты помнишь?
— Нет, не было травы. Тогда.
— Да.
Он налил рюмку и посмотрел на Костю с надеждой. Тот выпил, но ничего не произошло.
— Ты еще выпей, — сказал Виталик.
Он еще раз налил, и Костя еще раз выпил.
— Ну? — спросил камрад Буффало.
— Не знаю.
— Ты в окно-то посмотри.
— Да нет.
— Ага…..
Камрад положил руку под голову. На него было страшно смотреть.
В этот момент засвистели тормоза, скорость резко упала, и за окном наметились какие-то проблески.
— Ага, — еще раз сказал камрад.
Он был странно безразличен к происходящему. Костя потянулся к окну — там стали видны некие очертания. Он присмотрелся. Без сомнения, это была какая-та станция. Выше деревьев, каких-то зданий, проступало темное, но все же, различимое, небо. Оно казалось однотонным, черно-белым. Но все же, чтобы увидеть его, требовались усилия.
Если взять и перепрошить подсознание так, чтобы невозможно было видеть солнце…….
Что сделает человек, чтобы вдруг снова увидеть его?
Прорыв.
Сквозь боль, сквозь путы чужого разума. Вылезти из кожи. Не быть собой!
— Фигня какая-то, — произнес Костя.
— Фигня, фигня, — ответил Виталик, налил водки и выпил.
Заскрипели тормоза. Поезд останавливался. За окном стало еще светлее, но для того времени, что показывали часы мобильного телефона, было слишком темно. Помимо времени, мобильник отображал таинственную сеть «H». Более того, минут тридцать на экране маячила какая-та реклама, и там было ничего не разобрать. То ли это были иероглифы, то ли — что-то с кодировкой. Хотя, конечно, никаких проблем с кодировкой у телефонов быть не должно быть.
