«Их раса породила множество великих людей», — вдруг трезво произнес в его сознании голос Нейсмита.
— Но здесь ты таких не найдешь! — ответил Цуг. — И породить кого-то мало-мальски достойного они уже не смогут — проживи хоть миллион лет.
«Тут ты не властен».
— А если я предоставлю их самим себе? Что тогда? Способны они на что-то лучшее?
«Нет. Нет для них надежды. Даже для ученых и инженеров. Но есть надежда для Артистов».
Все тело Цуга оцепенело от обиды.
— Но они — моя собственность!
«Они люди».
В смятении он повернулся к ближайшему роботу — саркофагу с геометрическими фигурами, начертанными на красно-коричневом фоне.
— Скажи-ка мне — только покороче — что есть человек?
Саркофаг зашуршал, загудел.
— Человек, — ответил он, — это возможность.
Некоторое время спустя Цуг махнул конечностью. Саркофаг почтительно наклонился и отплыл.
«Артисты заслужили свой шанс», — произнес голос Нейсмита.
— Нет.
Цуг повернулся, когда подплыл другой робот — тот, которого он посылал в Старый Город с одним маленьким, но ответственным поручением.
— Господин, живых Хозяев я не нашел, но вынул яйца из их тел, как вы приказывали. Яйца находятся теперь под присмотром инженеров в биологических лабораториях.
Цуг отпустил робота — и тот удалился. Тогда он продолжил свой инспекционный обход. Глаза маленьких толстяков повсюду преследовали Цуга с тупым отчаяньем.
«Горе побежденным», — произнес голос у него в голове. Голос Нейсмита — или его собственный?
С жутким чувством Цуг обнаружил, что не может понять разницу. Двое слились в одно.
Теперь он весь — триумф и господство; и в то же время — мучительное сожаление и сострадание.
«Дай им жизнь и возможность стать
— Где?
«Где, как не на Земле!»
Нейсмит на мгновение застыл, вспоминая море трав под испещренным пятнышками облаков голубым небом.
Подплыл шибздик в белых одеждах.
— Господин, будут ли приказания?
— Да. Найди мне Артистов Лисс и Рома. — Когда тощий человечек поклонился и отплыл, Нейсмит подозвал ближайшего робота. — Принеси машину времени.
Робот давно уплыл — а он все висел в воздухе, ничего не видя вокруг — ни красок, ни движения — пораженный замыслом, целиком захватившим его ум. Мог ли Цуг испытать подобный порыв милосердия и остаться Цугом?
Первым вернулся робот с пультом управления. За ним появились Артисты — исполненные страха и отчаянья.
Нейсмит взял пульт управления.
— Подойдите и ничего не бойтесь, — сказал он Артистам. — Сейчас мы отправимся на Землю.
— На Землю? Не понимаю, — вырвалось у Лисс-Яни.
— Хочешь предать нас изгнанию? — подхватил Ром и повернулся к девушке. — Пусть изгоняет, — яростно проговорил он. — Лучше туда, чем остаться ему на закуску.
Прелестное лицо Лисс-Яни стало бледным как смерть. Несколько мгновений спустя девушка все же приблизилась — и Ром последовал за ней. Нейсмит тронул ручки управления. Вокруг возник голубоватый пузырь — и зал уплыл прочь. Прошли одну перемычку, другую… Затем третью — и оказались в космосе — среди холодного великолепия звезд.
Потом они стояли на травянистой равнине — перед самым рассветом — когда зеленовато-голубое небо на востоке подкрашено желтым по всему горизонту, а солнце выползает из-за гор — красное, как кровавый апельсин.
Нейсмит отключил пузырь. Оба Артиста равнодушно на него посмотрели — затем повернулись, взялись за руки и пошли прочь по влажной траве.
— Постойте, — крикнул им Нейсмит.
Они обернулись.
— Насколько далеко действует эта машина?
