Нейсмит отпустил робота и смотрел, как автомат пробирается среди праздных толп искателей наслаждения. Он приятно проголодался — через полчасика будет время поесть. В конце концов, так лучше. В прежние времена Цуг просто набросился бы на жертву и тут же ее сожрал. А теперь…
В центре большого сборища в нескольких сотнях ярдов от себя Нейсмит услышал верещание старухи, Высокородной — как всегда, злобное и истеричное. Все остальные активно утешали ее. Все в порядке, все к лучшему в лучшем из возможных миров…
Нейсмит подплыл к сборищу; пышно разодетые шибздики почтительно расступились, пропуская Господина. Даже сумасшедшая старуха прервала верещание и закивала головой.
— Высокородная, — обратился к ней Нейсмит, — вы не забыли, что собирались удалиться для продолжительной медитации?
— Я? Собиралась? В самом деле? — неуверенно забормотала старуха. — А когда я отбываю?
— Совсем скоро, — нежно сообщил ей Нейсмит и сделал знак проплывавшему мимо роботу. — Проводите Высокородную в ее покои.
— Но это не будет неприятно? — заволновалась старуха, позволяя себя увести.
— Вы даже ничего не почувствуете, — заверил ее Нейсмит и поплыл в противоположном направлении.
Трое жирных Ленлу, держась за руки, отплыли с дороги и проводили Нейсмита почтительными взглядами. Для них он уже не был чудищем. Нет, не монстр — почитаемый советчик и любимый руководитель. Отсутствие Артистов не особенно их расстраивало — загипнотизированные и накачанные наркотиками, толстяки уже забыли, что такая каста когда-то существовала. Они вообще все забыли.
Скот. Домашние животные для обеденного стола.
Это милосердие? Значит, Цуг мог проявлять милосердие. Жестокость? Значит, в человеке была жестокость…
Игра не закончена, понял теперь Нейсмит. Гобелен все разворачивается и разворачивается — открывает свой узор в этом жалком уголке огромной вселенной звезд.
Здесь, в замкнутом мирке Города, Нейсмит вкушал свой триумф. Город стал его безраздельным владением. Но в то же время приятно было сознавать, что там, на Земле, человеческий род по-прежнему свободен, по-прежнему гармонично включен в общий рисунок.
Приятно было думать, что через тысячу лет — или через десять тысяч — Цуг и Человек могут снова встретиться — и на сей раз слиться во что-то неизмеримо более великое. Времени уйдет примерно столько же — или чуть больше. Так или иначе, Нейсмит и его раса могут и подождать.
Ибо Творец рождается не за один день.
Билет куда угодно
Рассказы
Большой лепешечный бум
Длинный сверкающий автомобиль, сопровождаемый воем турбин и облаком летучей пыли, подкатил к придорожному ларьку с вывеской «КОРЗИНЫ. ДИКОВИНЫ». Поодаль еще одна вывеска на соседнем аляповатом домишке со стеклянной верандой гласила: «ЗАКУСОЧНАЯ СКВАЙРА КРОУФОРДА. ОТВЕДАЙТЕ НАШИХ ПОНЧИКОВ». За домом виднелся выгон с амбаром и силосной башней в стороне от дороги.
Двое пришельцев, с жесткой кожей лиловатого оттенка, мирно сидели в машине и шарили маленькими желтыми глазками по вывескам. Облаченные в серые твидовые костюмы, их тела, в общем-то, напоминали человеческие. Правда, нижняя часть лица у каждого скрывалась под оранжевым шарфом.
Марта Кроуфорд торопливо выскочила из дома и зашла в ларек, вытирая руки о передник. За ней, дожевывая кукурузные хлопья, последовал и Льюэллин Кроуфорд, ее супруг.
— Слушаю вас, сэр… мэм? — нервно спросила Марта. Она обернулась к Льюэллину за поддержкой, и тот ободряюще похлопал ее по плечу. Живых пришельцев они видели впервые.
Заметив появившихся за прилавком Кроуфордов, один из инопланетян неспешно выбрался из машины. Он или, скорее, оно дымило сигарой, торчавшей из щели в оранжевом шарфе.
— Доброе утро? — нервно проговорила миссис Кроуфорд. — Что угодно? Корзины? Диковины?
Пришелец важно моргнул желтыми глазками. В остальном лицо его ничуть не изменилось. Рот и подбородок, если таковые вообще имелись, закрывал шарф. Ходили слухи, что у пришельцев нет никаких подбородков — вероятно, там скрывалось нечто столь мерзкое и уродливое, что ни один нормальный человек и взглянуть бы на это не смог. Люди прозвали инопланетян «гурками», так как те прибыли невесть из какой дыры под названием Дзета
