Но он уже спускался в яму, направляясь к изломанному, исковерканному телу.
Это не был его отец, но он теперь понял, что могло случиться с отцом. Мартин принялся убирать обломки бетона с силой взрослого мужчины.
В это время Жанет возле обрыва боролась с Ричардом, который рвался присоединиться к Мартину.
Была полночь.
В половине второго вход полностью расчистили.
20. Один человек для захвата
Роджер встал и сделал несколько движений, разминая затекшие ноги и сведенные судорогой руки. Он делал это механически, что-то вывело его из оцепенения, заставило двигаться.
Воздух в подземелье оставался спертым и тяжелым, во рту пересохло, глаза болели, голова невыносимо гудела.
Он подумал, что долго не выдержать. Парнишка не шевелился, по-прежнему прислонившись к стене.
Не умер ли он?
— Разбуди его! — крикнул Роджер.— «Разбуди его!» — ответило ему эхо.— Джордж! — крикнул он, нагнулся, ушиб голову о стену, затем наткнулся на тело мальчика.— Джордж! Проснись!
Мальчик что-то прошептал.
— Джордж, проснись!
Все в порядке! Роджер был близок к панике, но паренек находился в норме, даже лучше, что он спал, а не бодрствовал. Роджер ощупал руку Джорджа.
— Отлично, Джордж,— сказал он.— Я задремал. Жаль.
Мальчик не ответил. Итак, все в порядке, ничего не случилось...
Заметьте, если уж им суждено было умереть, лучше всего было бы умереть во время сна.
Стояла кромешная темнота.
Затем возник мираж или что-то похожее на мираж.
В комнату проник свет. Он исходил из одной-единственной точки, пересекая все помещение. Крохотный лучик бледного света осветил шевелящуюся пыль и цементный пол. Он имел форму, именно форму, растянутой замочной скважины.
Роджер не дыша смотрел на него, он слышал за стеной голоса и знал, что он и мальчик спасены, но сейчас, когда помощь была рядом, она казалась почти ничего не значащей.
Была ли жива Дафни Моллоу?
За Роджера уцепилось трое мальчишек, трое, хотя его собственных было только двое.
Жанет, вся в слезах, стояла в нескольких ярдах в стороне. Рядом с ней огромный и неуклюжий Уотлесбери, выглядевший так, будто он только что поднялся после тяжелой болезни.
Чуть поодаль стоял Чэтуорт. Он распекал кого-то из сотрудников Ярда. Санитары несли Дафни Моллоу на носилках к санитарной машине кремового цвета.
Доктор следовал за ними со своим стетоскопом, он будто бы не мог отличить жизнь от смерти без одной из этих штуковин, висящих у него на груди.
— Она жива? — пролаял Чэтуорт.
— Пока — да,— ответил доктор.— Если повезет, все будет в порядке. Поторопитесь, пожалуйста.
Была ночь, сон, а потом новый яркий день. Он проснулся, приподнялся и сел на кровати, вспоминая все происшедшее, затем взял газету и внимательно просмотрел последние сообщения.
О Дафни Моллоу не было ничего. Он немного подождал, пока умолк пылесос, и окликнул жену. Жанет, как будто только и ждала этого, в то же мгновение появилась в дверях.
Она вошла стремительно и выглядела великолепно: разрумянившаяся, в фигурной шапочке на темных волосах, с блестящими глазами.
— Все в порядке,— сообщила она.— Миссис Моллоу жива, она поправляется. Ты спас ее.
— А Джин?
