— Ничего, сэр.
— Не считайте меня глупцом, Роджер. Отчего это вас так перекосило?
Роджер, как бы извиняясь, развел руками.
— Просто я посмотрел на данное дело под иным углом зрения. Я встречался с Азиром и считал, что моя основная задача — сохранить ему жизнь. А не просто, чтобы он не умер в Англии. Думаю, что за это отчасти ответственны полковник Яхуни и генерал Фузал. Они умерли за него и жили ради него, и оба внушили мне идею, насколько важна его жизнь. Неважно, как мы на это будем смотреть, суть остается той же: сохранить принцу жизнь и дать ему возможность наладить дела у него в стране, когда он закончит все визиты вежливости и вернется назад в Ярдию.
— Мне ясна ваша мысль, — буркнул Чартворд. — Ладно, действуйте. И коли дело дойдет до Корризона, займитесь этим сами. Используйте их обед с Барнеттом в качестве предлога для своего визита. Договорились?
— Да.
— Хорошо. Что еще у вас на душе?
— Я по-прежнему считаю, что было бы неплохо спровоцировать огонь убийцы до того, как Азир приедет сюда. Он полетит на самолете. Мы без труда внушим прессе, что он здесь, когда он будет еще Бог знает где. Мы могли бы даже попросить «Глоб»…
Он резко умолк.
Чартворд терпеливо ждал.
— Нет, мы ничего не будем просить у «Глоба», — заговорил Роджер необыкновенно вкрадчивым голосом. — В основном он принадлежит Корризону, не так ли? И его миланский корреспондент был убит…
Ему не надо было заканчивать фразу. Чартворд медленно вступил в разговор:
— У меня такое чувство, Роджер, что дело сдвинулось с мертвой точки и что вы недалеки от истины, когда считаете, что нельзя ограничиваться одним «Братством Зары». В игру втянуты и другие силы. Но, конечно, за сторонниками «Зары» нужен глаз да глаз, не забывайте про них, когда займетесь своей новой линией расследования. И мне думается, что нужно привлечь в скором времени Дэвида Гранта. Если он по-прежнему собирается изображать принца, невзирая на огромный риск, то чем больше он будет в курсе событий, тем вернее. Запомните, мы не можем принуждать его, все зависит от его доброй воли. Посмотрим, что он скажет.
— Хорошо, сэр.
Роджер отправился назад в свой кабинет. Там его ждал Харрисон. Мак ушел. Машина уже была пущена в ход. Роджера ждали десятки отчетов, но большинство из них негативные. Некоторые касались поисков карлика в подразделениях, другие говорили о расследовании убийства Энн Пеглер. Теперь уже было точно установлено, что в ее квартиру проникли во время отсутствия Гвен Дэвис. Ну и масса других бумажек, почти не требовавших его пристального внимания, хотя не исключалось, что отдельные моменты даже в пустых сообщениях имели касательство к данному делу.
Бывали дни, когда почти нечем было заняться. Сейчас не хватало рук. Список забот нарастал.
Проверка Корризона.
Проверка певицы Терезы Пиранделло, имея в виду то, что она стала божеством для принца в Милане.
Проверка итальянского босса «Анджито» Парелли через Северини. Не забывать о явном интересе, проявленном в кафе к Терезе.
Подсказать Северини, что необходимо внимательно проверить весь штат во главе с его владельцем.
Удостовериться, что Гризельда Барнетт находится под надежной охраной. Дознаться правды об обеде Барнетта вместе с Корризонами и о пленках.
Повидаться с Грантом и удостовериться, что он готов к своей роли, и лучше с этим не тянуть, потому что если дублера нет, то теряется весь смысл задуманной операции по провоцированию нападения на Азира.
— Да, нужно прежде всего повидаться с Грантом, — сказал он вслух и поднял телефонную трубку.
Пока он ждал соединения и немного позднее, уже в машине по дороге из Ярда к маленькой квартирке в Виктории, где жил Дэвид Грант, Роджер испытывал разноречивые чувства, такие, с какими раньше совершенно не был знаком. Позабыв о гуманности, он должен был предложить другому человеку навлечь на себя колоссальную опасность, когда возможность оказаться убитым превышала возможность остаться в живых, и все для того, чтобы защитить совершенно чужого человека.
Перед его глазами стоял Яхуни, цветущий, энергичный, веселый.
И Фузал, такой напряженный, взволнованный.
Он представлял себе принца, когда тот болтал с Джанет, и позднее, когда он как бы испытывал огромное облегчение от возможности наконец свободно высказаться.
И он все время, постоянно думай о Гранте.
Грант сам отпер дверь.
Сходство с принцем Азиром в первый момент не бросалось в глаза. Во-первых, у него не было маленьких черненьких усиков, которые значительно
