Джордж облизал пересохшие губы.
— Вот что я вам скажу, никто туда не приходил, пока мы там находились, и мы не…
Снова заговорил старый садовник, заставив замолчать сына, как он, вероятно, делал всегда. Было удивительно смотреть, как шевелятся его губы. Его подбородок, когда он отвечал, двигался вверх и вниз, как у говорящей куклы.
— Отвечай за себя, Джордж Энзелл, — сказал он сурово. — Лично я уходил с огорода дважды. Первый раз поговорить с ее милостью, а второй раз проверить, нет ли крыс в капкане возле конюшен.
Сын взглянул на него, в его глазах на какое-то мгновение мелькнуло выражение ужаса, но губы старика сомкнулись, как ловушка. Он высказался и таким образом дал понять, что Джордж, его собственный сын, имел возможность незаметно закопать тело Сида.
Хупер нарушил молчание.
— Вы видели, чтобы еще кто-нибудь входил в сад, Джек?
— Нет.
Хупер перевел глаза на Джорджа:
— А вы?
Очень медленно Джордж покачал головой.
— Советую быть уверенным в этом вопросе. Потому что если никто, кроме вас, не входил в огород и если участок был вскопан лишь сегодня утром…
— Я не делал этого! — отчаянным голосом закричал Джордж. — У меня не было никакой вражды к Картрайтам, а вот он ненавидел их долгие годы!
Теперь Джордж в упор смотрел на отца, по выражению лица которого не было заметно, что он слышит слова сына.
Новое молчание было нарушено звуками, долетевшими снаружи. Сначала послышались чьи-то голоса, потом леди Фолей произнесла резко и требовательно:
— Глупости! Откройте дверь.
И дверь почти тут же отворилась.
ГЛАВА 12
ФАКТЫ?
Леди Фолей вошла с решительным видом, было видно, что если бы ее не впустили, она бы проникла в дом силой. Внешне она кипела от возмущения, но Роджер почему-то был уверен, что все это напускное. Хупер нахмурился, ему страшно не улыбалось то, что она попала в помещение, где ведется допрос. Совершенно очевидно, он, как и все местные жители, испытывал чувство неловкости перед представителями здешней аристократии. Хупер к тому же не сомневался, что арнткоттские «сливки общества» сплотят свои ряды и встанут на защиту леди Фолей. Вот почему он так боялся допустить даже самую пустяковую ошибку при расследовании.
Леди Фолей, не обращая внимания на Хупера, посмотрела на Энзеллов, потом повернулась к Роджеру:
— Вы предъявили им какое-нибудь обвинение?
— Нет, миледи, мы просто выясняем разные факты.
— В ваши привычки входит выяснять факты, предварительно добившись того, что вся округа воображает, будто невинные люди арестованы?
— Не в наших силах помешать людям делать выводы, зачастую скороспелые.
— Вы могли бы действовать более деликатно и незаметно. Мои садовники ничего не знают ни об убийстве, ни о смерти лошади. Точно так же, как я сама.
Роджер резко спросил:
— Мне не ясна ваша цель, леди Фолей!.. Уж не хотите ли вы заставить нас прекратить расследование. Или вы опасаетесь того, что могут нам рассказать эти люди?
По выражению лица Хупера было видно, что он в восторге.
— Я не хочу, чтобы их запугивали!
— А я не потерплю вмешательства в ход расследования, — в тон ей сказал Роджер. — Но поскольку вы здесь, ответьте на несколько моих вопросов.
У Хупера глаза поблескивали, у Энзелла вид был враждебный, леди Фолей стояла молча.
