— Ох, мы можем разослать своих людей по всей Ирландии. Я никогда не успокоюсь, пока знаменитый английский детектив будет пленником в нашей стране. Пат Малун производит впечатление недалекого парня, я это понимаю, но он знает, что творится в Килари. У меня есть одна неплохая идея. Нам надо посоветоваться с Майклом О’Лири.
Беттон беспокойно заерзал.
— У этого самого О’Лири был прадед, владевший замком, который теперь по вине Кромвеля лежит в развалинах. Майкл О’Лири замечательный офицер, в ведении которого находится Килари. Майкл О’Лири замечательный собеседник, потому что он обладает удивительной наблюдательностью. Всего неделю назад он мне говорил: «Пат, ты слышал, что один американский миллионер купил Кинару?» Я ответил, что слышал. Я не стал ему напоминать, что он давно уже ворчит о том, что этот американский богач приобрел Кинару. Он приобрел ее пять или шесть лет назад. Сейчас я все время мучаюсь, стараясь припомнить его имя.
Малун нахмурился, всем своим видом показывая напряженную работу мысли.
— Ох, вспомнил! Пайн, Джексон Пайн, вот как его зовут! И такой богач, что трудно поверить. Он купил Кинару, дом, имение, прилегающий лес! А вы никогда не видели такого леса! Деревья посажены кольцами вокруг дома и сада. Ох! Они тянутся на много, миль. У старого лорда Килари вокруг владения имелась высоченная каменная стена, а по обе ее стороны посажены могучие дубы. Это одинокое место, которое, как говорят в народе, нередко посещает сам дьявол. Другого такого места не сыщешь во всей Ирландии. И Майкл мне рассказывал, что у мистера Пайна есть собственный аэроплан! Да, да! А его участок простирается до самой береговой линии, так что у него есть и суда всех видов, от яликов до яхт и даже паровой катер… Вы что-то сказали, сержант Джилл?
— Нет, продолжайте, капитан.
— Да мне больше-то и говорить нечего… Сколько раз Майкл рассказывал, что этот Пайн только и делает, что летает взад и вперед на самолете. Вроде бы у него их даже два. И еще болтают, что торговцы и разносчики из магазинов никогда не входят на территорию Кинари, они все оставляют в привратницкой, потому что там большие собаки.
— Собаки? — закричал Беттон, не в силах сдержать волнение.
— Не волнуйтесь, — предупредил Малун, — всем известно, что ирландцы любят преувеличивать. Но есть еще один момент, который, возможно, окажется нам полезным. Я только сегодня утром беседовал с О’Лири по телефону. «Майкл, — сказал я ему, — к нам прилетает замечательный, очень сильный англичанин из Скотленд-Ярда, который интересуется человеком по имени Демстер, выехавшим вчера рано утром из Килари. Этот Демстер невысокого роста, черноволосый. Ты не приметил похожего около Кинари?» Это я у него спросил. И поверите ли, Майкл отвечает: «Слышал я разговор о черноволосом человеке, по виду не похожем на англичанина, который вчера утром отправился в Кинару и перелез через высокую стену. После этого его больше не видели».
— Мы-таки нашли его! — возликовал Беттон.
— Не надо так спешить, — снова предупредил осторожный Малун. — У англичан скверная привычка начинать волноваться без всякого для того основания и засыпать, когда как раз надо начинать бодрствовать. Этот Пайн никак не может быть вашим Карози. Согласно описанию в газетах, Карози — маленький коренастый человек, а Пайн — высокий и худой. Если вам интересно узнать мое мнение, я бы посоветовался с О’Лири и договорился с ним о поездке в Кинару, но только лучше всего связаться сначала со Скотленд-Ярдом, чтобы те попросили дать в Дублине соответствующие указания О’Лири, потому что без этого он с места не сдвинется. Ну, а если Пайн предоставил убежище вашему Карози, — я говорю «если», — то тогда потребуется армия. На вашем месте я бы действовал крайне осторожно.
Казалось, в ту ночь сотни глаз следили за Роджером, но он добрался до ближайших дубов, под которыми было так темно, что хоть глаза выколи. Здесь он оглянулся: перед ним чернела громада здания. Нигде не было видно ни единого огонька.
Он напряженно прислушивался к звуку шагов патруля. Каждая тень ему казалась притаившимся кровожадным псом, готовым вцепиться ему в горло. Он знал, что по ночам их спускали. Они-то и представляли для него величайшую опасность. Причем в такой темноте он может кружить на одном месте. Придется подождать рассвета. Если только не… Недалеко залаяла собака. Не на него ли?
Он стал отходить, причем каждый шаг для него был настоящим мучением. Завывание и собачий лай прекратились, но Роджеру казалось, что, кроме осторожного звука его шагов, за ним слышится также топот многих разъяренных животных.
Собаки снова залаяли, но теперь Роджер был уверен, что не на него. Надежда становилась все более обоснованной… Роджер упорно шел вперед, уверяя себя, что парковая стена не может быть далеко.
И вдруг собачий вой раздался позади него. Он оглянулся и увидел волкоподобных зверей, несущихся в его сторону плотной массой. Впереди скакал особенно крупный темный дог.
В этот момент раздался громкий треск, и вспышкой выстрела была прорезана темнота над головой Роджера.
Роджер увидел высокую стену, верхом на которой сидел человек, освещенный еще одной вспышкой. Затем нестерпимо яркий свет залил все пространство поблизости, слепя глаза ему, собакам, охранникам… Роджер бежал наугад, и вдруг до него донесся голос, который он не чаял уже и услышать:
