— Эти бандиты нюхом чувствуют полицейского за милю, но они не привыкли к запаху пижона-сыщика. Я позову Теда и Тима, которые всегда готовы развлечься, и они подстрахуют меня, — улыбнулся он.
— А вдруг Хелен расскажет полиции то же, что сказала нам?
Доулиш положил ей руки на плечи:
— Ты не выспалась, дорогая. Она не расскажет. Она не сказала нам, почему боится закона, она слишком напугана, чтобы говорить. И сейчас единственный способ добиться каких-нибудь результатов — это обойти полицию.
Глава 5
Шрамы на теле
Инспектор Ален вошел в столовую, извинился за то, что помешал завтракать, и спросил, не может ли он поговорить с девушкой?
— Только с разрешения врача, — сказал Доулиш.
Приехал полицейский врач и сообщил, что Хелен Грейвз, хотя еще и не окончательно пришла в себя, вполне способна отвечать на вопросы. Договорившись с Доулишем о встрече в полицейском участке часом позже, Ален забрал девушку. Один полицейский остался у калитки.
В маленьком кабинете Алена было жарко — в нем было полно народу.
— Как дела с Хелен Грейвз? — спросил Доулиш. — Она все еще у вас?
— С ней все в порядке, поэтому мы отпускаем ее, — ответил Ален. — Мы попросили Скотленд-Ярд последить за ней. Она живет в маленькой квартирке в Фалхэме с больной матерью.
— Хочешь, я пригляжу за ней? — предложил Доулиш.
— Конечно! Прекрасная мысль. Но прежде всего мне хотелось бы, чтобы ты осмотрел труп.
— Неприятное занятие, ну да уж ладно! —сказал Доулиш.
Он шел за детективом по длинным узким коридорам, потом вниз по узкой лестнице, затем через небольшой двор, окруженный высокими стенами. Наконец они пришли к низкому кирпичному зданию, которое выглядело мрачным и строгим. Ален открыл дверь в длинную сумрачную комнату с узкими окнами с железными решетками, и стеклами, закрашенными белой краской. В комнате было полдюжины длинных каменных столов; над каждым из них висела, электрическая лампочка. На столе в дальнем углу под простыней лежал труп.
Служащий морга поднялся со стула, оторвавшись от газеты, и включил свет.
Ален осторожно подошел к столу в дальнем углу и откинул простыню. Доулиш во второй раз увидел лицо Райана.
Ален отогнул простыню дальше.
Доулиш увидел страшные ножевые раны с вздувшимися краями. И это было еще не все: с обеих сторон на груди были свежие рубцы от ожогов.
В середине живота был еще один рубец в форме полукруга. Хотя он частично зажил, но был все еще красным и воспаленным.
Ален позвал служащего. Вместе они перевернули труп; теперь Райан лежал на животе.
Доулиш стиснул зубы.
Спина Райана была покрыта рваными ранами: значит, били кошкой или чем-то в этом роде. Раны начинались от лопаток и доходили до поясницы.
— Здесь поработал мастер своего дела, — сказал Доулиш. — Ищите старого морского волка.
— Не понимаю.
— Вы поняли бы, если бы когда-нибудь видели, как сержанты пользовались кошкой, до тех пор пока наш морской флот не стал цивилизованным. Ваш врач не определил, когда это с ним сделали?
Он говорил, не отрывая взгляда от ран. В его голосе не было ни малейшего признака той холодной и дикой ярости, которая охватила его. Мучения Райана были страшными, а истязатели — бесчеловечными, когда сдирали с него кожу и жгли.
Ален сказал:
— Его били три-четыре недели назад. Ожогам дней десять или около двух недель. Они не очень сильные, и, вероятно, их единственной целью было причинить ему боль.
Доулиш ехал по центральной улице Лондона, рядом с ним сидела притихшая Хелен. За ними следовала полицейская машина.
Доулиш спросил:
— Что ты рассказала полиции?
— Ничего.
