На ладони у констебля лежали две золотые монеты.
— Ну, у кого еще есть?
В результате шумных, сопровождавшихся отчаянным сопротивлением поисков выяснилось, что у всех женщин, у всех двадцати четырех, имеется по два соверена.
Беккер нахмурился.
— Дорис, откуда у тебя эти деньги?
— Я их заработала. И не так, как вы думаете.
— А как тогда?
— Мне заплатил один джентльмен.
— За что?
— Надо было сегодня с утра пробраться в парк, еще до открытия.
— И что дальше? — вмешался в допрос Райан.
— Спрятаться в лесу.
— А дальше? — продолжал допытываться инспектор.
— Когда вот этот появится, — показала проститутка на отца, — я должна была позвать его. — И Дорис произнесла тем голосом, который я уже слышала среди деревьев: — Томас. Томас.
Казалось, она взывает о помощи.
Я почувствовала, как при упоминании своего имени отец дернулся.
— Томас! Томас! — подхватили другие женщины.
Яростное эхо заметалось между разрисованных восточными мотивами стен.
Я испугалась, что сейчас оглохну, а отец перестал плакать.
— Ну хорошо! — крикнул Райан и поднял руки. — Прекратите! Если хотите получить назад свои соверены, заткнитесь!
Постепенно вопли утихли.
— Джентльмен велел мне говорить, что я — Энн, — решилась признаться одна из женщин.
— А мне называть себя Джейн, — сообщила другая.
— Элизабет, — сказала третья.
— Кэтрин, — подхватила четвертая.
— Нет, это я — Энн.
— Это я — Джейн.
— Это я — Элизабет.
— Это я — Кэтрин.
Отец, до того лежавший скрючившись на скамейке, начал приподниматься. Я поддержала его и, заглянув в глаза, была поражена, как они покраснели от слез и в то же время как ярко сияют голубизной.
А гадкие женщины продолжали надрываться.
И снова Райан гаркнул, перекрикивая шум:
— Перестаньте, черт бы вас побрал!
Жесткий взгляд инспектора и его суровый рык сделали свое дело, хотя эхо криков еще долго гуляло по павильону.
— Значит, какой-то джентльмен велел вам произносить эти имена, — сказал Райан. — Что за джентльмен?
Женщины надули губы, и никто не ответил.
— Еще раз спрашиваю: что за джентльмен? Опишите его.
Дорис посмотрела на Беккера.
— Мне не нравится, как он со мной разговаривает. Вы намного любезнее.
— Спасибо, Дорис, — улыбнулся констебль. — Расскажи о том джентльмене, и получишь горячий чай.
— Горячий чай?
— Обещаю. — Беккер повернулся к полицейскому у входа. — Уэбстер, вы не сочтете за труд позаботиться о чае?
Констебль посмотрел на Райана, и тот одобрительно кивнул.
— Здесь в парке, неподалеку, есть буфет, — сообщил Уэбстер.
— И нам вернут наши золотые? — капризным тоном поинтересовалась у Беккера Дорис.
— Я обещаю вернуть вам ваши соверены.
