думая о ней. Я говорил вам, что умер, но сам не понимал до конца. Но теперь - понимаю. И сейчас... хочу домой. Хочу туда, кто мои друзья, семья. Пусть Житомир лежит под стеклом всем на обозрение. Правда была сказана и была услышана. Достаточно. Я же хочу домой. Верю я, что предки примут меня, а жена - дождется. Негоже мертвым ходить среди живых, пора и честь знать. Прошу вас, друже, похороните меня, как заповедано. Может, боги смилуются и пустят меня до ладо моей.
Парень с девушкой переглянулись.
- Возвращаемся к первоначальному плану, - прокомментировала Надя, отчаянно пытаясь сдержать непонятные ей самой слезы. - Только воруем не оружие, а кости.
Археолог поколебался. Его душа историка страдала от такого решения. Тем не менее, он кивнул.
- Это проще. Только надо подумать... Остромысл, верно ли я понимаю, что похоронить тебя нужно не по христианский канонам?
- Нет, не по ним.
- Ты знаешь как? - забеспокоилась Надя. Теперь уже она суетой пыталась давить медленно разрастающуюся в душе боль.
- Можно посмотреть в литературе. Да и Остромысл поможет.
- Я всего тоже не помню. Но тут же не мелочи важны.
- Верно.
Чуть позже, уже когда обоим заговорщикам удалось незаметно для всех унести кости Остромысла, Надя спросила:
- Слушай, а как теперь быть со всей нашей операцией? Как пропажа отразится на том, что мы и эти Лапины-Разлапины озвучили?
- Думаю, заподозрят и меня, и наших оппонентов. Мне кажется, будут обвинять больше Разлапиных. Типа избавились от улик. Фото же - это не доказательство.
- Но ведь получится, что этот Разлапин себе заслугу присвоит.
- Малину мы ему все равно подпортили. Каждый теперь будет сомневаться в его честности.
- А как же ты? - Заволновалась Надя. - Ведь...
- Тише, малышка, все хорошо. Я еще успею отличиться. Ха, да мне Остромысл столько всего рассказал, что этого на пять докторских хватит.
Девушка улыбнулась и, не удержавшись, погладила Дениса по руке. Он поймал ее пальчики и накрыл ладонью. Все правильно. Все так и должно быть.
За спиной Остромысла горел костер выше человеческого роста. Сам же воин выглядел спокойно и величественно, будто тень другого мира уже коснулась его.
- Не поминайте лихом, друже, - с трудом выговорил он. - Богов благодарю за то, что свели с вами.
Надя все же расплакалась. Остромысл шагнул вперед и обнял девушку. Она знала, что не почувствует его прикосновений, однако все равно обняла в ответ. В какой-то момент ей показалось, что она касается вполне живого человека. Лишь миг, но этого достаточно, чтобы помнить вечно.
- Береги амулет моей дочери, Наденька-Надежда.
Оберег в виде птицы - единственное, что Остромысл не смог отдать археологам. Упросил Дениса забрать его и отдать девушке. Сейчас тот красовался на шее у Нади, и она судорожно сжимала его в руке.
Девушка не могла ничего сказать призраку, горло перехватывало от слез, но он все отлично понимал по ее глазам.
- Помни меня, хорошо? - все же не удержался Остромысл.
- Я назову сына в твою честь, - пообещала Надя, от переживаемых эмоций впав в излишнюю серьезность.
Дружинник ласково провел по ее щеке пальцами и подмигнул Денису, который никак не мог справиться с ужасом от данного только что Надеждой обещания.
- Береги ее, - сказал Остромысл историку. - А сам ничего не бойся.
- Доброй дороги тебе, друг. Пусть встретят тебя на той стороне те, кто должен, - сейчас Денис тоже выглядел как-то совсем иначе. Куда благородней и серьезнее, что удивительно шло ему.
Остромысл сделал шаг назад, почти вплотную приблизившись к костру. Помолчал немного, не в силах оторвать взгляд от этих чужих, но так быстро запавших в душу людей. Потом поклонился до земли.
И ему ответили тем же.
Костер горел еще долго. Рядом с ним стояли мужчина и женщина. Но призрака с ними больше не было.
- Остромысл, значит, - пробормотал Денис. - Какой ужас.
_______________________________
