стволом направление, сказал:
— Пошли Марк. Только разгрузку подбери и вытащи магазин из карабина Тима.
Марк что-то проворчал, но в драку не полез и спорить не стал. Кажется, понял, что я замыслил. Собрал все, что я сказал, и я погнал его перед собой к ангару. Бежать там было всего метров двадцать, но он умудрился запыхаться. Мда, худеть ему надо, равно как и сыночке. Отожрали окорока.
В ангаре я Марка еще поиспользовал, заставив перекидать мне в кузов еще три десятка коробок с рационами. Больше все равно не влезет, и пикап небольшой, и закрепить нечем, да и времени уже нет. Мало ли, до чего они тут додумаются? Я даже стоять вынужден был так, чтобы и Марка контролировать, и этих четверых видеть. Кроме Тима, кстати, все вели себя смирно, присев на погрузочный пандус и свесив ноги, один Порося метался там от одного к другому, размахивая руками, но те лишь отмахивались от него. Мокрое пятно на его штанах было хорошо видно. Постеснялся бы мельтешить.
Я занервничал, когда вспомнил, что не сообразил отобрать у всех рации и мобильные телефоны. Как бы подмогу не вызвали.
Когда Марк загрузил коробки, я заставил его содрать толстый полиэтилен с поддона с какими-то непонятными коробками, а затем в этот полиэтиленовый лист он повыщелкивал все патроны из своих магазинов, и к карабину, и к пистолету. Я ведь заметил, что «зиг» у него сорок пятого калибра. Затем он освободил от патронов пистолетные магазины Тима, тоже сорок пятого калибра и я честно вернул их ему. А вот магазины к карабину из разгрузки, равно как и саму разгрузку, возвращать не стал. Это и будет компенсацией, почти сто патронов сорок пятого и двести семьдесят к карабину. Правда, потом я подумал, и отобрал у Марка еще и тактический фонарь для М4 с кронштейном на ствол и зарядным устройством. Хотел изъять и оптику, но все же постеснялся. А прицел у него с собой был. Кстати, на карабине Тима что-то было наверчено, надо бы глянуть, когда мимо поеду. На прощание изъял у Марка его «уоки-токи», такой же, какой торчал из «сыниной» разгрузки. Вот у меня и связь появилась, а я мучался.
Когда Марк справился и с этой задачей, молча и злобно сопя, я загнал его в дальний конец склада, дав вволю нанюхаться мертвечины, а сам уселся за руль пикапа, да и дал по газам, быстро набирая скорость. Уже выбравшись из ворот, я разглядел через зеркало заднего вида, что толстяк довольно шустро бежит по проходу между штабелями коробок к выходу. Чего это он?
Я притормозил у «хаммера» и прострелил ему переднее колесо, шарахнув прямо из окна из «Тауруса». Машина гражданская, без автоподкачки колес, менять придется. Еще киношных погонь мне здесь не хватало. А затем поехал дальше, резво разгоняясь, и когда Марк выбежал на улицу, я уже подъехал к воротам. Про брошеный на асфальт карабин Пороси позорно забыл, хоть и собирался его приватизировать, все равно ему от него никакой пользы.
Ворота оставили открытыми, я это заранее разглядел, так что задержать меня ничего не должно было. И лишь когда Марк бросился к грузовику, я осознал свою ошибку — в кузове лежала винтовка Боба! Хорошая, мощная, почти что снайперская самозарядная винтовка. А насколько я слышал, толстый Марк Эшли хороший стрелок.
Такая мысль меня как ведром холодной воды обдала, даже волосы на голове зашевелились. Да еще мне пришлось сбросить скорость, сворачивая из ворот направо, и когда я снова начал ускоряться, по машине часто забарабанили пули. По колесам попасть было нельзя, обочина прикрывала со стороны складов почти до середины двери, но в кузов они колотились часто, как горох из мешка.
Лопнув облаком брызг, высыпалось стекло в правом окне, пуля ударила прямо в козырек приборной панели, распахав ее пластиковыми лохмами, выбив облако пыли и пробив левую переднюю стойку, отчего я с перепугу чуть руль не выпустил, затем отлетело зеркало заднего вида с правого борта. Что-то зазвенело сзади, кажись, мотоциклу досталось. Машина мелко вздрагивала под ударами пуль, но к счастью, не остановилась и продолжала разгоняться.
После десяти выстрелов стрельба замолкла. Я вспомнил, что у Боба магазины уменьшенной емкости, «запретные», не двадцатизарядные. Это хорошо, запасные-то он все с собой унес. И я, продолжая увеличивать скорость, гнал дальше по шоссе номер восемь, стараясь сообразить, как же мне теперь попасть на север округа, в пустыню.
Мосты все взорваны. Есть другой вариант — пилить дальше по восьмому шоссе, но тогда появляется перспектива поближе познакомиться с «трейлерщиками». Съезд с дороги всего один, как раз в Уэлтон, или в Койотову Купальню. 'Мы с тобой два берега у одной реки' так сказать. Та еще перспективка. И понял, что если я не хочу проезжать снова мимо озверевшего папы Марка с сыном Тимой, обратно мне придется ехать через город, чтобы потом снова выехать к 'Юма Палмс', откуда я смогу прорваться в пустыню.
В общем, я еще притопил педаль газа, вознамерившись свернуть направо на Эйрэби-роуд, улицу, пересекавшую шоссе сразу за недавно разграбленным нами 'RV World', но вспомнил, что там съезд только через хитрую, не просматриваемую издалека развязку, а дальше дорога виляет между сразу четырьмя трейлерными парками. Не такими «помойными», как те, что произвели банды, с которыми довелось столкнуться, но и не пионерскими лагерями. Поэтому я решил гнать дальше, до пересечения старого восьмидесятого шоссе с новым восьмым, решив, что если и осталась какая-то власть в этом городе, забитом мертвецами и мародерами, то уж не взять под контроль эту развязку они не могли.
Я глянул в зеркало заднего вида, убедившись, что меня никто не преследует. Затем повернул зеркало вниз, посмотревшись в него сам. И обнаружил на правой скуле глубокое рассечение, как бы не до кости, полукруглое и похожее на укус. Как раз от ребра приклада. Болело сильно, дергающей болью, похожей на зубную, видать еще и какому-то нерву досталось. Вокруг наливалась здоровой краснотой неслабая опухоль, а кровь еще вполне бодро текла по лицу, заляпав разгрузку и рубашку. Как бы меня самого за мертвяка не приняли с такой мордой. А заодно поди докажи, что это не укус, а Тима мне прикладом приложил. Тьфу, час от часу не легче. Да и голова болит, все же без легкого сотрясения не обошлось, наверняка.
Зубами разорвал оболочку перевязочного пакета, достал оттуда марлевую подушку, прижал к лицу. Хоть немного передавить рану, а то до места доеду в луже крови сидя. Да и ладонь от крови скользкая уже. Хорошо, что коробка здесь автоматическая.
Справа замелькали секции забора стоянки трейлеров, которую мы грабили намедни, и там была заметна суета. Бегали люди, цепляли прицепы к машинам, да и самих прицепов изрядно поубавилось. Не одни мы такие умные, что сообразили скрываться в пустыне, подальше от города. Наверняка такая же светлая идея пришла в голову кому-то еще.
Проскочил над развязкой над Эйреби, а затем далеко впереди показалось скопление военных машин, рогаток и солдат. Так и есть, там все перекрыто. Еще раз глянул на себя в зеркало, подумал… да и дал по тормозам. «Тойота» остановилась, а затем я внаглую развернул машину и поехал по встречке назад, благо шоссе пустое. Не хочу я никому доказывать, что это меня не мертвяк за морду укусил. А то запрут в какой- нибудь карантин до выяснения, а там как давай всплывать, и откуда оружие, и чья машина. А я без понятия, чья она, может быть перерезанного злодеями семейства с детьми. Надо бы номера открутить, кстати. И бросить ее я не могу теперь, там в кузове жратва, на которой можно долго продержаться. Коробки пайка на шесть дней нормальному человеку хватит.
Теперь уже слева от меня потянулась песчаная обочина с редкими кустиками, и я свернул прямо на нее, почувствовав, как начали немного вязнуть колеса, а затем, наплевав на все развязки, скатился на поперечную Эйреби прямо по откосу, подняв тучу пыли и забуксовав было на канаве. Но все обошлось, грузовичок вскарабкался на асфальтовую ленту дороги, и я поехал на юг, прикидывая уже теперь, как доехать до нужного места, избегая улиц центральных, где могут быть опорные пункты военных, полиции или национальной гвардии.
Дорога сразу вынесла меня за пределы городской черты, справа мелькнули какие-то склады, стройки, затем снова замелькали поля. Этот район я знал плохо, но зато понимал, в каком направлении я еду. Поэтому решил двигаться «лесенкой», забирая к западу при каждом удобном случае, но лишь после того, как проеду трейлерные поселки, что потянулись в некотором отдалении от меня справа. У меня на них теперь что-то вроде идиосинкразии развилось.
Асфальт обычный превратился в асфальт, засыпанный песком, а затем дорога уперлась в пустыню, сворачивая направо под прямым углом. Поля закончились. Ну, мне направо и надо, как раз на запад получается. Вскоре эта дорога стала и вправду на дорогу похожа, с обеих сторон замелькали какие-то крошечные фабрички по сортировке и упаковке всякой сельхозпродукции, фермы, что-то еще, затем дорога по диагонали отклонилась влево, и я сначала обрадовался, решив, что я так и смогу объехать главные
