крутому откосу, стараясь раньше времени не привлечь к себе внимание татей. В правой руке он держал свой длинный, тонкий меч, а в левой - синюю древесину копья.
Разбойники зашевелились, снимая с себя напряжение затянувшегося инструктажа, и только собрались расходиться, как в задних рядах послышались первые стоны и раздался чей-то возмущённый крик:
- Да ты кто такой?
Но тут же любопытный разбойник упал с разрубленной гортанью. Вожак подпрыгнул вверх прямо со своего места на бревне и моментально оценил обстановку:
- В щиты его! Кольцом рубить! Копья!
Причём его совершенно не интересовало кто, как и почему здесь появился. А также то: кто и откуда может ещё атаковать. Потому что других противников и не требовалось: за десять секунд - четыре трупа. А пока все разбегались в стороны, и пятый рухнул с перебитыми сухожилиями. Пока перекидывали из-за спин щиты, доставали мечи и выставляли вперёд копья, шестой член банды остался без правой руки и с жутким воем покатился под ноги своих товарищей. Те замешкались, и вот уже седьмой упал на спину с разрубленным наискосок лбом. Именно к тому моменту вожак оказался в центре сомкнувшегося полукольца и только с вытянутым вперёд мечом скомандовал:
- Разом!
Как в следующий момент всех разбойников окутало взметнувшееся Сапфировое Сияние. Дружный вопль боли и ужаса, сменился статическим потрескиванием и тут же остатки демонической силы ввинтились в землю. Оставляя после себя только опустошённые латы, кольчуги и одежды.
На короткое время всё стихло, и все трое нападающих настороженно затихли. Осматриваясь и прислушиваясь к окружающему их лесу. Там, вроде никакой опасности не оказалось.
Но лишь только дети встали над бруствером, как Семён, вскинутой вверх левой рукой с копьём подал им знак 'опасность': ему почудился топот копыт и сдержанное конское ржание. И в следующий момент оказалось, что главная опасность таилась в самом овраге.
Одна из крутых стенок, заросшая густым плющом, вдруг рухнула под копытами выскочившими след в след тремя лошадьми. Они на полном скаку пронеслись мимо замершего в приседе Семёна и рванули по круто восходящей дороге наверх. И на центральной лошади восседала мощная фигура закутанного в шаманские одеяния человека. Никакой попытки напасть на Загребного он не сделал, видимо прекрасно увидев предыдущие события и поняв, что атаковать ему нельзя. Но притом при всём, вокруг всадника и его лошади ясно виднелась серая искрящаяся взвесь. Что сразу натолкнуло на мысль, что шаман разбойников пытается чем-то защититься из магического арсенала.
- Стреляйте! - запоздало выкрикнул Семён. Ведь два арбалетных болта с непонятным скрежетом срикошетили уже от серой взвеси, и один из них пролетел в опасной близости от головы Загребного. Затем чуть ли не единым потоком в разбойника понеслись стрелы, но и они лишь слегка ранили впереди скачущую лошадь. Правда это хоть немного замедлило отчаянную и форсированную скачку понукаемых свистом и голосам животных. Затем из темноты вылетело тяжёлое копье поверженного чуть раньше дозорного. Но и оно по невероятной кривой обогнуло свою цель, а вместо неё смертельно ранило скачущую в арьергарде лошадь. Та со страшным визгом и захлёбывающимся ржанием покатилась вниз, прямо под ноги набегающему Семёну. И только тогда он сообразил, что в руках у него невероятной мощности копьё. В своё время Сапфирное Сияние так и не захотело объяснить характеристики этого оружия, но последние действия сражающегося за свою жизнь хана, заставили гостя из другого мира отнестись к этому странному копью с почтением.
Вот и сейчас Загребной действовал словно по наитию. Быстро перекинул копьё в правую руку, резкий замах, и синее древко с вибрацией понеслось в цель. Но одновременно с этим шаман вскинул приготовленный арбалет и успел выстрелить в темноту перед собой.
Сердце у главы семейства от такого события тревожно екнуло, а в следующий момент сознание оказалось отвлечено результативным попаданием копья. Оно словно в масло вошло в серую взвесь, пробило тело татя насквозь и затем воткнулось во вздымающуюся дорогу. Зато с магической защитой произошло невероятное: она вдруг стала тёмно-стального цвета, а потом со страшным треском схлопнулась в середину. А когда лёгкий дымок рассеялся ни от шамана, ни от его лошади не осталось ничего кроме осклизлого, кровянисто-водянистого пятна метра три в диаметре. Да и то оно довольно быстро стало впитываться в землю, так и не успев стечь по наклонной плоскости.
Обогнув пятно по дуге и на ходу выдернув копьё, Семён взлетел на гребень и окаменел от страха: его дочь лежала на дороге, а над ней с ножом склонился младший сын Виктор. Словно сквозь слой ваты, до него донеслось раздражительное увещевание:
- Да не дёргайся ты так! Сейчас распорю штанину и сделаем перевязку.
И в ответ капризное хныканье Виктории:
- Ведь видела направление выстрела, видела! А отскочить и не подумала! Вот дура!
- Кто бы спорил, - хмыкнул Виктор и оглянулся назад: - Па! С ней всё в порядке, так царапина.....
Только после этого Семён пронёсся разделяющий их десяток шагов и грохнулся в пыль на колени:
- Доця! Мармуляда! Что ты?! Куда тебя?!
Губы его тряслись, а голос прерывался, словно после марафона и Виктория больше испугалась за отца, чем за себя. И сразу попыталась отшутиться:
- Да ничего, говорят тебе: всё в порядке. Теперь и у меня хоть один маленький шрамик будет за пять лет. А то всё братикам, да братикам достаётся.
Присмотревшись, Загребной облегчённо вздохнул сквозь сжатые от сопереживания зубы. По наружной стороне правого бедра дочери тянулся глубокий порез, оставленный скользнувшим арбалетным болтом. И этот порез уже скрывался под плотными слоями наматываемого длинного куска ткани, которые в этом мире успешно заменяли бинты. Закончив перевязку, Виктор быстро взвёл свой арбалет, затем сестры и решил занять делом оцепеневшего отца:
- Я тут покараулю, а ты бы глянул: что там ещё в той пещере прячется.
- Да, да, конечно, - но прежде чем уйти, прижал голову дочери к своей груди: - Я так испугался....
- Папуля, да я опять в строю. Можете мне оставить арбалеты и идти вдвоем в ту пещеру.
- Ещё чего?! Виктор, смотри тут....
Последние слова донеслись уже из-за бруствера. Теперь Семён был зол как тысяча демонов. И готов был растерзать голыми руками любого, кто бы попался у него на пути. Но ума всё-таки хватило подобрать два факела у костров и только тогда войти в тёмный зев пещеры. Как оказалось там у разбойников всё было обустроено вполне солидно. Сразу тянулась длинная коновязь, вдоль которой похрустывали сеном с десяток вполне отменных лошадок. А в огороженном уголке стояло две огромные, откормленные коровы. Дальше шла круглая арочная зала с большим столом, за которым могло свободно поместиться человек пятнадцать. Потом несколько маленьких комнатушек с двухъярусными нарами и две комнаты с явным изыском на бандитскую роскошь. Видимо здесь порой отдыхал главарь шайки, да проживала персона особо приближённая к магии. Но кроме массы цветастых одеял, да кучи подушек на широких кроватях, эти комнаты ничем особым не выделялись.
Семён уже хотел было возвращаться, как совершенно случайно, для проформы, заглянул в один из тёмных коридоров. И в конце увидел ведущие вниз деревянные ступени. Когда осторожно приблизился, то ему послышался человеческий говор, похожий скорей на непонятный гул. Посветил вниз факелами, гул сразу стих. Пришлось немного выждать и только затем грозно крикнуть:
- Эй! Кто там внизу?! Выходи по одному!
В ответ ни звука, ни грюка. Пришлось добавить в голос озлобленности:
- Неужели непонятно?! Если я сам спущусь то и вас всех порубаю на капусту! Выходить немедленно!
И только после звенящей тишины снизу послышался хриплый от волнения мужской голос:
- Да как же мы, мил человек, выйдем, коль мы за решёткой, да ещё и прикованы?
Только тут до Загребного дошло, что не могли остальные члены банды прятаться в такой дыре. И
